Неуклонное наращивание власти президента Владимира Путина над бизнесом, равно как над политикой и обществом, наткнулось на очередное препятствие, на сей раз - в суде далекого Хьюстона. Это быстро становится тенденцией.

Суд США по делам о банкротстве действовал, чтобы помешать российской газовой монополии и ее потенциальным кредиторам участвовать в аукционе по продаже главного филиала ЮКОСа.

Поставив законность аукциона под сомнение, суд нанес недвусмысленный удар Путину. Он пресек его попытки изобразить себя как демократически мыслящего реформатора и обнажил, в юридических терминах, широко распространенную озабоченность по поводу курса, которым Россия идет при его президентстве.

Для Путина, который годами строил имидж спокойного, надежного партнера всего мира, пусть в чем-то авторитарного, но не пренебрегающего интересами Запада, это последняя в ряду неожиданных ошибок. Прагматичный, осторожный тактик, в последние месяцы он споткнулся несколько раз, обнаружив, что его политика и даже его инстинкты неуместны на международной арене, где он совсем недавно умело лавировал. На недавних выборах на Украине Путин нарушил дипломатические нормы, открыто поддержав кандидата в президенты, выступавшего за укрепление связей с Россией, и даже ведя кампанию в его пользу.

Когда результаты выборов были омрачены обвинениями в фальсификациях, Путин поторопился дважды заявить о своей поддержке кандидата, премьер-министра Виктора Януковича, лишь затем, чтобы с раздражением наблюдать, как "победу" Януковича оспаривают его европейские коллеги и как ее, в конце концов, аннулирует такая юридическая инстанция, как Верховный суд Украины.

Выборы на Украине, дело ЮКОСа и даже недавние судебные решения в США и Британии о предоставлении политического убежища лидерам чеченского сепаратистского движения, по сути, продемонстрировали, что мир не доверяет политике Путина, равно как российским судебным и правоохранительным органам.

Они не просто подпортили дипломатические отношения. Они также поставили вопросы о надежности России как союзника, как страны, в которую можно инвестировать, как добропорядочного участника все больше переплетающегося мирового рынка, государства, соблюдающего минимальные стандарты.

В России политической популярности Путина, пожалуй, ничего не грозит, поскольку Кремль жестко контролирует не только государственное телевидение, но и законодательную власть и почти все институции, которые могли бы усилить базу оппозиции. Но недавние ошибки, тем не менее, делают свое дело, и все, от непривычной критики в обществе до высмеивания в газетах, свидетельствует о том, что трещины в когда-то монолитной репутации Путина становятся глубже.

Станислав Белковский, президент Института национальной безопасности, которого еще недавно считали тесно связанным с Кремлем, превратился в резкого критика, заявляющего, что просчеты Путина на Украине и в деле ЮКОСа вредят его имиджу верховного лидера России.

"У Путина нет представления о законности, - отметил Белковский, говоря о просчетах, касающихся поддержки Януковича, несмотря на сомнения в законности результатов выборов. - Он не считает законность общественно-политическим понятием".

Публичные заявления Путина после разгрома на Украине (в Индии он осудил внешнюю политику президента Буша, человека, переизбрание которого он поддерживал), по словам Белковского, являются проявлением чувств "слабого человека, которого кто-то обидел".

В худшем случае, Россия может оказываться все в большей изоляции в мировом бизнесе и дипломатии, несмотря на попытки Путина восстановить страну как влиятельного игрока, если не сверхдержаву, какой когда-то был Советский Союз. В каком-то смысле это уже происходит.

Ольга Крыштановская, исследователь Института социологии Российской академии наук, подробно изучавшая Путина и его помощников, высказала предположение, что многие в окружении Путина "не понимают, что такое глобальный мир", что роль России в международных делах подразумевает также принятие международных правил.

Решение, принятое в Хьюстоне, это подчеркнуло.

Иностранные дипломаты, инвесторы и некоторые политики в России неоднократно высказывали опасения по поводу продолжительной атаки правительства на ЮКОС и его основателя, Михаила Ходорковского. Но решение суда стало первой юридической декларацией, поддерживающей то, что давно говорят руководители компании: правительство вело служащее предлогом налоговое расследование нечестно, без соблюдения каких бы то ни было процедур.

В России это может не иметь никакого значения.

Высокопоставленные российские чиновники, включая премьер-министра Михаила Фрадкова и министра иностранных дел Сергея Лаврова, заявили, что право решать в этом деле принадлежит России. Но за пределами России юридические последствия этого решения поняли быстро.

Консорциум международных банков во главе с Deutsche Bank в пятницу заявил, что намерен уважать решение суда и приостановил выдачу кредита в размере 13 млрд долларов "Газпрому".

Видимость законности, которую банки придавали тому, что американский генеральный директор ЮКОСа Стивен Тиди назвал "экспроприацией в духе XXI века", исчезла в контексте судебного решения.

Одно это дорого обойдется России и Путину, который до сих пор не реагирует на беспокойство, вызванное наступлением на ЮКОС.

По мнению Крыштановской, последствия дела ЮКОСа будут "очень серьезными", побудив сторонников жесткой линии в Кремле к полному отказу от мысли о теплых отношениях с Западом.

"Мне кажется, что Кремль слегка раздражен, - заявила она в телефонном интервью. - Они хотели бы быть с Западом, но Запад их не поддерживает. Не только у Путина, но и у его команды есть ощущение, что, поскольку нас не понимают и не хотят нам помочь, нам делать нечего".

"В команде Путина слишком много людей, которые считают, что Россия не должна бояться изоляции", - добавила она.

Министр иностранных дел Лавров, и правда, назвал решение суда очередной попыткой дискредитировать Россию, намекая на заговор, плетущийся на Западе. "Кое-кто хочет усилить напряженность и поставить под сомнение инвестиционный климат в России", - заявил он.

Конечно, именно такими и были мотивы руководителей ЮКОСа, обратившихся в американский суд на том основании, что при нынешнем состоянии российской юстиции у них нет шансов добиться справедливого рассмотрения иска против налоговых претензий, общая сумма которых достигла 27 млрд долларов, то есть превысила прибыль, полученную компанией в некоторые годы. И в этом смысле они добились успеха.