Антитеррористическая борьба по-русски

Так, как было раньше, не будет никогда. Эти слова многократно повторялись после 11 сентября, и мысли при этом вращались в том числе вокруг России во главе с Владимиром Путиным. Действительно, президент продемонстрировал американцам свою готовность к сотрудничеству и существенно помог Вашингтону, предоставив ему сведения об Афганистане. В свою очередь, Путин просил понимания российской позиции в отношении "борьбы против международных террористов" в Чечне. А действительно ли произошел "резкий поворот" во внешней политике Москвы?

Российское сближение с Западом нельзя интерпретировать как признание западной системы ценностей. Об этом свидетельствует стремление к "торговле индульгенциями"; в обмен на свое сотрудничество Россия рассчитывает получить "охранную грамоту" для своих действий в Чечне. Путин использует благоприятный момент в российских интересах. Но они, в общем-то, те же, что и до 11 сентября.

До сих нет и речи о "большом повороте". Кремль не изменил свои внешнеполитические приоритеты, не отказался от них. Вместо этого Россия пытается использовать международное внимание, которое сейчас обращено на нее, в качестве закладной в других политических сферах. Ссылки на "борьбу против терроризма" не только ради дела, но и для осуществления других, зачастую личных политических целей ? это известный российский феномен.

Если западный мир впервые столкнулся с "войной против террора" в Афганистане, то Россия в Чечне уже давно набирается опыта в борьбе против "чеченских террористов", как их называют в Москве. С октября 1999 года чеченские города захвачены российской армией, которая полностью разрушила столицу Чечни ? город Грозный. Снова и снова гражданское население становится жертвой жестоких "зачисток", и целые села сравниваются с землей. Участие России в западной антитеррористической коалиции не в последнюю очередь служит тому, чтобы узаконить а глазах Запада собственную войну. Гуманитарные организации в течение нескольких последних месяцев предупреждают, что замалчивание критики в отношении войны России в Чечне может привести там к новой волне государственного насилия.

Изменился ли характер военных действий в Чечне после террористических актов в Соединенных Штатах? Однозначного ответа здесь нет. Непосредственно после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне Путин провел параллель между террористами, которые действовали в США, и теми, против которых Россия боролась в Чечне. Российские спецслужбы пытались доказать общественности и западным партнерам наличие контактов между Усамой бен Ладеном и чеченским боевиками, ссылаясь на найденные в Чечне дискеты. Они содержали инструкции по управлению Боингом-737. Кроме того, Путин потребовал от чеченцев, борющихся за свою независимость, чтобы те сдали оружие и тем самым отмежевались от "террористов". Переговоры между российской стороной и представителем чеченского президента Масхадова должны были уточнить способы сдачи оружия.

Хотя эти переговоры проходили в ноябре 2001 года, их содержание до сих пор не стало достоянием гласности. В настоящее время чеченская администрация, назначенная Москвой, работает над конституцией, которая должна превратить страну в "президентскую республику" в составе России. Кремль пытается таким образом быстро сформировать будущие гражданские структуры кавказской республики, чтобы всех поставить перед свершившимся фактом. Складывается впечатление, что Путин стремится достичь мира военным путем вместо поиска компромиссного разрешения чеченского конфликта. Тем самым переговоры свелись к видимости диалога.

Кроме того, в этом году боевые действия опять активизировались. Российские войска провели "зачистки" в нескольких чеченских селах, а в городе Аргун ? даже спецоперацию. По утверждению российских силовых структур, в начале января было уничтожено свыше 100 чеченских боевиков. В последние дни российская армия, по ее собственным данным, уничтожила еще свыше 50 боевиков. 8 января в Шали и Аргуне дело дошло до демонстраций, на которых чеченское гражданское население, которое в течение нескольких дней было заперто в своих городах, потребовало прекращения артиллерийского обстрела и соблюдения прав человека. Даже Сергей Бабкин, начальник Управления ФСБ по Чечне, подверг критике жесткие действия российской армии.

Очевидно, российское руководство пытается двигаться в двух направлениях: с одной стороны, оно формирует гражданские структуры, а с другой ? делает ставку на эскалацию военного конфликта, не оглядываясь на потери, чтобы все же одержать победу. Усиление боевых действий с российской стороны происходило во время чеченской войны неоднократно. Но после террористических актов в США Путин уже мог не опасаться острой критики ни внутри страны, ни со стороны Запада. Короче, Чечня за антитеррористический союз между Россией и Западом платит дорогую цену.

К тому же Москва усиливает свое присутствие по всему Кавказу. Соседней Грузии уже в ближайшее время угрожает эскалация грузино-абхазского конфликта, в котором Россия неофициально поддерживает абхазскую сторону. На российско-грузинской границе уже были замечены, как предполагается, российские военные самолеты, которые бомбили грузинские деревни. Хотя до сегодняшнего дня осталось неизвестным, были ли это именно российские самолеты, грузино-российские отношения с тех пор сильно обострились. Грузинский парламент даже потребовал вывода российских "голубых касок", которые "разнимают" грузин и абхазов, поддерживая мир в регионе.

Пример Грузии указывает на то, что Москва и там использует "борьбу против террора" для распространения своего влияния на Кавказе. И только время покажет, насколько успешной окажется стратегия Путина.