"Чашечку чая для начала?" За массивными фасадами Лубянки, бывшей в советские времена штаб-квартирой КГБ, а сегодня ФСБ, оказывается, знают хорошие манеры. После двухмесячного рассмотрения нашей заявки на интервью заместитель пресс-секретаря ФСБ, полковник Николай Захаров согласился приоткрыть для нас двери огромного здания. На входе охранник в военной форме ждет приказа, чтобы пропустить нас, потом предлагает пройти к лифту. Из целой батареи кнопок, обозначающих, по всей видимости, девять или десять подземных этажей, только на двух есть цифры, "1" и "3". Остальные девственно чисты и предназначены только для посвященных.

"Да, мы сохранили некоторые традиции и символы Комитета государственной безопасности, который был совсем не так плох, как часто изображают в фильмах, - начинает разговор полковник Захаров. - Но наша служба - новая, основанная на ясных и открытых конституционных принципах, приоритеты нашей работы изменились". Пример? "На нашей эмблеме теперь изображен не меч поверх щита, а щит поверх меча, - продолжает полковник Захаров. - Это важная деталь: мы хотим подчеркнуть, что приоритетом является не нападение, а защита".

Сколько офицеров сейчас работает в ФСБ? Каков ее бюджет? Почему она все еще занимает эти три огромных здания в центре Москвы, не считая других домов и "конспиративных квартир" по всей России? Когда вопросы становятся конкретнее, любезный пресс-секретарь ФСБ не имеет права на них отвечать: "тайна", "государственная тайна". На его столе - семь телефонов, некоторые из них - дисковые, они непрерывно звонят. Секретарь постоянно напоминает, что до конца интервью осталось 20 минут, затем три минуты, затем одна. "Надеюсь, мы смогли ответить на некоторые из ваших вопросов", - говорит в заключение неизменно любезный полковник Захаров.

День чекиста

После прихода в Кремль Владимира Путина, бывшего полковника КГБ, российские секретные службы почти восстановили свое былое величие. "Мы вернули себе престиж", - радуется полковник Захаров, переживший 1990-е годы. В то время даже на Лубянке задерживали зарплату, тысячи сотрудников были вынуждены уйти из служб безопасности, чтобы прокормить семью. 20 декабря прошлого года, в День чекиста, который вновь стал праздником по всей России, в ресторане "Щит и меч" неподалеку от Лубянки веселые компании офицеров танцевали и пили за успех перед небольшой статуей Дзержинского, великого организатора советского террора. В 1991 году гигантского бронзового Дзержинского, установленного перед Лубянкой, свалили. Спустя 15 лет во многих городах России еще сохраняются или восстанавливаются названия улиц и памятники в честь "железного Феликса". Даже в Москве поклонники Дзержинского, упрямо видящие в нем защитника вдов и сирот, надеются рано или поздно вернуть памятник "на место".

В российских высших учебных заведениях секретные службы снова активно и открыто вербуют студентов, главным образом хорошо успевающих юношей. Молодой выпускник МГИМО, элитного московского вуза, где обучаются сливки российской дипломатии и бизнеса, с ужасом рассказывает: "Я был на предпоследнем курсе, когда меня вызвали в кабинет начальника - раньше мы считали его помощником заместителя ректора. Он спросил меня, какие у меня планы на будущее, задавал мне много вопросов о семье, спрашивал, употребляю ли я алкоголь и наркотики..." Довольный ответами, вербовщик спросил студента, согласен ли он делать карьеру в СВР - разведслужбе, работающей за границей. "Он говорил, что это очень интересная и престижная работа, - вспоминает студент. - Вас приписывают к российскому посольству за границей, но на самом деле вы не являетесь дипломатом. По вечерам надо выходить в город, предварительно убедившись, что за вами не следят, встречаться с резидентами, тайно разговаривать с ними и получать от них информацию". Заинтересовавшись сначала, потом студент отклонил предложение, смущенный настойчивыми расспросами вербовщика о его семье. "Один из членов моей семьи живет в США, - сказал он. - По этому поводу вербовщик сказал мне: теперь это уже не проблема. Сегодня мы стали либеральнее".

ФСБ спасет Россию

Как и в советские времена, тайные агенты снова повсюду. На всех крупных российских предприятиях существуют не только собственные службы безопасности, но и целые этажи административных зданий, населенные "чекистами". Вот лишь один характерный пример новой бесцеремонности российских офицеров спецслужб: Николай Патрушев, нынешний директор ФСБ, устроил своего сына, тоже офицера ФСБ, на работу в новый нефтяной гигант "Роснефть". Его должность - советник Игоря Сечина, председателя совета директоров и... бывшего офицера КГБ.

Тайные агенты есть в парламенте, в редакциях газет, в университетах и даже на стадионах. "Мы много делаем для возрождения российского волейбола", - с удовлетворением отмечал глава ФСБ в недавнем интервью газете "Известия". "Более 50 сотрудников" спецслужб принимали участие в Олимпийских играх, чемпионатах мира и Европы, сообщил Николай Патрушев. Способствуя развитию спорта, "мы рассчитываем выработать среди молодежи потребность в здоровом образе жизни" и "твердое желание вести позитивный образ жизни", пояснил он.

"ФСБ рассматривается сегодня как сила, которая может и должна спасти Россию, - утверждает журналист Андрей Солдатов, основатель агентства Agentura.ru, специализирующегося на исследовании работы российских спецслужб. - Речь идет не только об обеспечении безопасности страны, но и о спасении экономики, политики и культуры". В прошлом году ФСБ восстановила "премию за лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов ФСБ", существовавшую во времена КГБ, с 1978 по 1989 год.

Тысячи офицеров, уволившихся в 1990-е, ушли в бизнес, "охрану" или политику, им на смену сейчас приходят новые агенты. Именно на "ветеранов" КГБ легли подозрения британской полиции в деле о недавнем отравлении в Лондоне Александра Литвиненко, "предавшего" российские спецслужбы, которые, со своей стороны, поклялись его уничтожить. Трое главных подозреваемых, на которых указывает следствие, Андрей Луговой, Дмитрий Ковтун и Вячеслав Соколенко, - бывшие офицеры КГБ, ушедшие в бизнес и частные охранные агентства. "Чекисты не бывают бывшими", - гласит знаменитая поговорка, означающая, что офицер спецслужб даже после отставки остается на службе родине.

"Это правда, мы всегда стоим по стойке смирно!" - говорит Владимир Виноградов, еще один бывший полковник КГБ, ставший бизнесменом, хозяин нескольких частных охранных компаний, спонсор фонда защиты сотрудников служб безопасности, крупный производитель водки. Его дела шли бы не так хорошо, если бы не его связи в органах. Чтобы попасть к нему, в личный особняк в центре Москвы, надо пройти первое заграждение, затем второе, преодолеть охранников в штатском, затем охранников в камуфляже, с дубинкой или пистолетом на боку. Когда мы входим в кабинет Виноградова, он улыбается и объясняет, что его главное занятие: сельское хозяйство. "У меня несколько хозяйств... Недавно я купил 2000 коров... И свиньи у меня есть", - объясняет этот друг четвероногих, держащий в кабинете игуану. А эти заграждения? "Чтобы вы чувствовали себя спокойно у меня в гостях!" - отвечает он и громко смеется.

"С войной покончено"

Мелкий предприниматель, считающий себя жертвой "людей Виноградова", описывает менее привлекательную, оборотную сторону этой смеси бывших и новых тайных агентов. "Ко мне на предприятие в мае 2005 года нагрянули люди из якобы благотворительного фонда Виноградова и взяли фирму под свой контроль", - рассказывает Михаил Котов, бывший тогда заместителем директора компании, производившей макеты космических кораблей. На самом деле "чекистов" интересовало не столько само предприятие, сколько занимаемый им участок земли в самом центре Москвы. "В таких захватах нет ничего удивительного, - объясняет Котов, вторя многим другим свидетельствам, чаще всего анонимным. - Организация такого чекистского захвата стоит в среднем миллион долларов, чтобы заплатить чиновникам, подделывающим свидетельство о собственности, и судьям, принимающим решение в пользу новых владельцев, - считает Котов. - В нашем случае, вложив миллион, чекисты получили объект стоимостью от 10 до 12 миллионов долларов".

Решив сначала бороться, бывший военный затем "покончил с войной", поняв, что она проиграна с самого начала. "Я даже обнаружил официальные документы, в которых говорилось, что необходимо предоставить привилегии "более эффективным владельцам" в ущерб недавним собственникам. Действительно, наша старая мастерская была гораздо менее "эффективна", чем застройщик, которому они перепродадут участок", - рассказывает Котов. Не боится ли он последствий этих обвинений? "Нет. Сегодня их интересует имущество, а не люди. Я имел для них какое-то значение, только пока мешал их планам захвата участка. Сегодня, - усмехается он, - те же самые чекисты спросили меня, не могу ли я, учитывая мой опыт, посоветовать им, где еще можно захватить землю!"

В своем кабинете под пристальным наблюдением Владимир Виноградов делает невинное лицо: "Не может такого быть! Бред! Только какой-то недоброжелатель мог рассказать вам такое!" Не знающий об этом конкретном случае Роман Шлеинов, журналист "Новой газеты" (совладельцем которой является бывший офицер КГБ, переквалифицировавшийся в бизнесмена, Александр Лебедев), подтверждает, что подобных случаев не счесть. "Сегодня в России нет ни одного бизнесмена, против которого нельзя было бы завести уголовное дело, - объясняет он. - Это дает значительную власть службам, собирающим информацию о бизнесе. Это не значит, что они всегда пользуются этой информацией, но они могут решить, воспользоваться ею или нет". На свое усмотрение.