Руководство самого неспокойного региона на Кавказе поспешно взялось за его восстановление. Но в подвалах все еще сидят привидения

Еще около 10:00, а солнце уже печет. Группа мужчин, несмотря на жару, пробирается сквозь заросли. Это несколько десятков человек, и они вооружены. Одни с автоматами Калашникова и пистолетами, другие - с пилами. Их миссия нелегка, поскольку акация разрастается как сорняк. За прошедшие годы в столице Чечни была работа поважнее, чем обрезка деревьев, и акации разрастались по всему Грозному, как символы упадка цивилизации. Но пришло время для контрнаступления.

При взгляде на Мовсара Темирбаева не остается и тени сомнения. У него в руках нет ни оружия, ни пилы. Он одет в бело-голубую рубашку с короткими рукавами и в серые брюки от костюма, совсем не подходящие для такого рода работ. О себе и о рабочих он говорит, используя местоимение "мы": "Мы очистим проезжую часть города". Сегодня здесь собралась "мужская часть городской администрации Грозного, все отделы, руководители и даже мэр".

По виду мэра Грозного Темирбаева можно определенно сказать, что в обычной жизни он нечасто занимается садоводством. Но что значит "обычная жизнь" для Грозного? За время двух российских кампаний в последние 12 лет город, где когда-то проживали 450 тыс. человек, был почти полностью разрушен. С тех пор обитатели Грозного живут в разрушенных бомбежками блочных домах, вынуждены часто обходиться без электричества и почти всегда - без водопроводной воды. 250 тыс. человек смирились с последствиями урбанистической катастрофы, в числе которых разросшиеся кусты акации относятся скорее к положительным моментам. Грозный в руинах представляет собой картину, за которую России должно быть стыдно.

Прогуляться по ту сторону руин

"Как мы все знаем, 2006 год объявлен годом Грозного", - вещает Темирбаев. Он шагает вдоль рядов своих подчиненных, подбадривает мужественных бухгалтеров, которые никак не могут справиться с упрямой акацией. На обочине остаются лежать груды веток вперемешку с листьями. Они полежат здесь еще какое-то время - пусть каждый увидит: в Грозном что-то делается.

На первый взгляд так оно и кажется. Многие вынуждены жить в руинах и таскать воду в дома, как жители развивающихся стран. Зато аллея Победы, главная улица Грозного, сверкает свежими красками. На ней почти не осталось следов разрушений. Открылись магазины под названием Euromoda или Italmoda, а на перекрестках маячат люди с пачками рублевых купюр, обменивающие валюту. Недавно проложенная дорога, окаймленная хвойными деревьями, как будто зовет прогуляться по ней. Контрольно- пропускных пунктов российской армии стало меньше, по крайней мере в центре. Тут и там Грозный выглядит почти как нормальный город.

По мнению мэра, есть человек, которого стоит благодарить за все это, и по странному стечению обстоятельств фамилия этого человека не Темирбаев. "Важнейшую роль сыграл премьер Рамзан Кадыров. Все его устремления и желания направлены на одно - на восстановление Грозного, - восторгается городской глава. И добавляет: - Раньше все было тяжелее. А сейчас есть кто-то, к кому можно обратиться. И ты знаешь, что все проблемы, которые надо решить, будут решены".

На Рамзана Кадырова, молодого человека 29 лет, обратили внимание немногим более двух лет назад. По телеканалам 9 мая 2004 года прошел неожиданный сюжет о том, как президент Владимир Путин принимает в Кремле рыжеватого бородатого мужчину, одетого в светло-голубой спортивный костюм. За несколько часов до этого в результате террористической атаки на стадионе "Динамо" в Грозном погиб пророссийский президент Чечни Ахмад Кадыров. Рамзан, его сын, сидел в темном кабинете шефа Кремля и с отсутствующим видом выслушивал соболезнования. "Он был действительно мужественным человеком", - сказал тогда Путин. "Выбор чеченского народа был осознанным", - загадочно ответил Рамзан. Но это было неважно. Если кто и сделал осознанный выбор, так это Путин. Президент поставил на человека, который жаждал того, чтобы отомстить за своего отца. Кремлевский лидер создал новую чеченскую династию.

Отец Рамзана Ахмад был муфтием, во время первой чеченской кампании воевал против российской армии в качестве полевого командира, но перешел на сторону противника в начале второй войны. Без боя он сдал русским Гудермес, за что был награжден должностью главы администрации, - другими словами, он стал наместником Москвы в неспокойной Чечне. В 2003 году Кремль в результате манипуляций с выборами поставил Кадырова во главе Чеченской республики. Даже среди своих врагов он всегда считался хитрой лисицей. Его сын состоял при нем начальником личной охраны. С 2003 года его должность стала называться "руководитель президентской службы безопасности".

Рамзан был предан отцу до последней капли крови. В его подчинении находилось более тысячи человек, которых правозащитники подозревали в похищениях и убийствах. Ходили слухи, что в родной деревне Кадырова существовала частная тюрьма. Все это не помешало Путину после гибели Ахмада Кадырова от рук повстанцев назначить молодого Кадырова на пост вице-премьера Чечни. Уже тогда стало ясно, что ни один представитель династии Кадырова не будет занимать второстепенные должности. В ноябре 2005 года Рамзан стал главой правительства.

Всего лишь небольшая перестрелка

Официально он подчиняется президенту Чеченской республики Алханову. Но де-факто Кадыров не признает авторитет Алханова. Недавно охрана Кадырова устроила в здании президентской администрации перестрелку с сотрудниками службы безопасности Алханова. Последние посмели потребовать от "лейб-гвардии" Рамзана сдать оружие при входе. В действительности влияние президента вряд ли распространяется дальше забора его администрации. Хозяина Чечни зовут Кадыров.

С помощью вооруженных бойцов, хитроумных союзов, в том числе и с бывшими повстанцами, и ловко проводимой пиар-кампании он сосредоточил в своих руках практически всю власть. Повстанцы ослаблены. В 2005 году они потеряли своего подпольного президента Аслана Масхадова. Он был ликвидирован спецподразделениями так же, как и его преемник Абдул-Халим Сайдулаев. "Банда террористов практически обезглавлена", - празднует триумф Кадыров. Это не совсем так, но вряд ли в Грозном кто-то рискнет спорить. Не нужно большой смелости, чтобы сегодня в Грозном обругать российское руководство, но критика Рамзана - практически табу.

Зарган Махаджиева, руководитель правозащитной организации "Справедливость", работает в небольшом офисе в центре Грозного. В углу, как на алтаре, лежит красно-коричневая папка с надписью "Статьи о правах человека и демократии". Ее темные, разделенные на пробор волосы не покрывает хиджаб, как того требуют традиции ее страны, а в особенности сам Рамзан. В разговоре она противоречит сама себе. К примеру: "Сегодня все равно продолжают пропадать люди. Рамзан Кадыров все держит под контролем. Не может быть, чтобы он ничего не знал. Это просто абсурд". Или: "Я и сегодня не отношу себя к числу его сторонников. Но он делает что-то для народа. Если он что-то обещает, то выполняет свои обещания. Это уже плюс". В Грозном царит странная, некомфортная атмосфера. Она добралась до самого удаленного уголка этого города и даже в это бюро с красно-коричневой папкой в углу.

Рамзан Кадыров взялся за работу с большей ловкостью, чем от него ожидали. К примеру, он пригласил в свою резиденцию в Гудермесе таких людей, как Зарган Махаджиева. "Я была во многих странах. Но такого я никогда не видела: кругом роскошь и дорогая мебель", - вспоминает она. Махаджиева и еще несколько правозащитников были приглашены несколько недель назад Кадыровым, чтобы поговорить о положении в стране. "В некоторых СМИ систематически появляются сообщения о том, что существуют места, где я незаконно держу людей. Я бы хотел совместно с правозащитниками пригласить авторов подобных сообщений приехать сюда и осмотреть каждый уголок моего дома, двора, любой станицы и всей Чечни", - заявил Кадыров гостям. Махаджиева хотела бы верить в это. "Не знаю почему, но мне кажется, он говорит правду. Мы должны теперь его проверить", - говорит она.

На сегодня, пожалуй, хватит. Слова Рамзана донеслись эхом до руин бывшего приюта для беспризорников в Октябрьском квартале Грозного. В него попал снаряд, и здание подлежит сносу. Чтобы скрыть следы, как убеждены пожилые женщины, которые расположились в тени дерева недалеко от здания. "Мы останемся здесь. Вы нас не прогоните!" - воинственно кричат они милиционерам. До недавнего времени в выкрашенном побелкой здании размещалось отделение российских войск особого назначения, и ходят слухи, что в подвале располагалась секретная тюрьма. Женщины хотят узнать, не были ли здесь замучены их сыновья и мужья.

Под деревом потерянно стоит мужчина в черно-белом берете. Очки сидят на носу криво - там, где раньше было его левое ухо, блестит розовая кожа. "Подпишите это", - говорит молодой сотрудник чеченской милиции ему в правое ухо. Мужчина подписывается под написанным от руки текстом: "Алавдин Магомедович Садиков". На бланке написано: "Протокол с места происшествия". Правозащитная организация "Мемориал" потратила немало сил на то, чтобы представители прокуратуры и милиции приехали на место происшествия. Садиков рассказал, что же с ним случилось.

Началось все 5 марта 2000 года, когда люди в российской военной форме спросили его, как добраться до какого-то места. Садиков работал в то время в похоронном отделе МЧС, у которого работы хватало. "Я показал им правильное направление, - вспоминает он. - Но они сказали, что я должен поехать с ними. Уже в машине они начали избивать меня ногами". "Русские" бросили свою жертву в спортзале того самого бывшего приюта для беспризорников. "Они выбили мне зубы. Спустя две суток они приказали мне признаться, кого я убил. Но я же никого не убивал. И тогда они сказали: сейчас мы отрежем тебе голову. И один из мужчин отрезал мне большим ножом левое ухо". В подвале этого здания правозащитники обнаружили надписи на стене. Одна из них была такого содержания: "Где я. Что со мной. Я мертв или жив. 27 марта 06 года".

Чеченские подвалы кишат приведениями. И теперь, когда обстановка стала более мирной и в стране атаки боевиков стали менее частыми, пришло время, чтобы они вышли из тени. Возможно, лучше всего это объяснит то, что произошло в средней школе станицы Шелкозаводская в трех часах езды на автомобиле на северо-восток от Грозного. За 39 лет своей жизни Таита Чатуева привыкла верить не в привидения, а тому, что перед глазами.

Директор школы принимает посетителей в своем кабинете. Взгляд у женщины дружелюбный, но решительный. Она сразу переходит к делу: "Мы все убеждены. И неважно, если кто-то утверждает другое. Нас отравили. И нас никто не убедит в обратном". То, что все вокруг называют просто "болезнью", началось для Таиты Чатуевой 20 декабря в 8:00 утра. "У меня начались головные боли. Глаза стали слезиться. Я подумала, что заразилась гриппом", - вспоминает она. Она пошла в школьный буфет, чтобы сделать себе чай. Там она встретила коллегу, которая также жаловалась на недомогание. "В 11 часов ко мне пришел ученик и сказал, что их учительница плохо себя чувствует", - продолжает директор. Молодая коллега плакала и жаловалась, что ей трудно дышать. "Вместе с местными милиционерами я отправила ее в больницу. По дороге в больницу она несколько раз теряла сознание. В больнице у нее случился приступ, она кричала, и ее вынуждены были привязать. Когда она вернулась в школу, в бессознательном состоянии выносили уже другую учительницу". Вечером того же дня в больницу с похожими симптомами были отправлены восемь учительниц и 12 детей. Врачи разводили руками, делая предположения о возможном отравлении.

Болезнь распространяется

Загадочная эпидемия началась 7 декабря в школе в станице Старогладовская, когда 13-летняя девочка стала жаловаться на затруднения при дыхании, судороги и головные боли, а также онемение конечностей. Постепенно все больше детей, преимущественно девочки, стали жаловаться на похожие симптомы, пока наконец 16 декабря 19 детей и взрослых не были помещены в больницу. Таинственное заболевание стало быстро распространяться, и десятки людей оказались в без того переполненных лечебных учреждениях. Так же быстро, как и заболевание, поползли слухи о том, что это были эксперименты, проводимые российской армией. Прибывшие из Грозного и Москвы эксперты так и не смогли обнаружить очага отравления.

Это его и не удивляет, поскольку никакого очага нет, утверждает Мусса Далзаев, мужчина с седыми волосами и живыми голубыми глазами. "Не было никакого отравления. Дела обстоят гораздо хуже и гораздо сложнее". Далзаев - один из ведущих психиатров и главный нарколог Чеченской республики. Он охотно принимает посетителей у себя в небольшом офисе в Грозном, если те хотят выяснить причину мистического заболевания. "Я поехал туда и выяснил, что никакого отравления не было. Клиническое течение отравления совсем другое", - заявляет он и достает из шкафа желтую брошюру. "Психические травмы и их последствия. Грозный 2006". "Откройте на странице 23", - требует психиатр. Там находится глава о массовой истерии.

Авторами брошюры стали Далзаев и его жена. Оба занимаются разрушительными психическими последствиями продолжавшейся более 10 лет войны и террора в их стране. "86% людей в Чечне пережили психологическую травму", - говорит Далзаев и предостерегает от "полного игнорирования психологической сферы" в процессе восстановления государства. "Нам нужно в 10 раз больше психологов". Он знает, что это требование не будет выполнено.

Между тем в Грозном темнеет. Горы обрезанных веток акации еще лежат на дороге - чтобы все видели, что дело идет в гору.