Самолеты советских времен марки "Туполев", которые летают над российскими и китайскими просторами, вселяют страх еще до взлета. Уже в демонстрации мер безопасности, во время которой пассажиров призывают пользоваться "канатами аварийного покидания" при возникновении чрезвычайной ситуации, есть нечто дезорганизующее.

Бортовые инженеры ходят с гаечными ключами туда-сюда по проходам, в рамках предполетной проверки приколачивая панельную обшивку на место.

После того как самолет поднимается в воздух, бортинженеры исчезают в туалетах, зачастую со степенными стюардессами, и на протяжении остальной части полета из-под дверей валит сигаретный дым. Тем временем пассажиры начинают пересаживаться и устраиваться поудобнее, чтобы спрятаться от морозного воздуха, просачивающегося сквозь дыры в плохо подогнанных запасных люках.

Неубывающая череда алкогольных напитков, которые носят в кабину, всегда вызывает беспокойство, но, по крайней мере, помогает объяснить неожиданные рывки самолета. У "Туполева" нет автоматического поддержания скорости, и время от времени нога пилота давит чуть сильнее, и пассажиры оказываются вдавленными в свои кресла от перегрузки.

И еще стоит упомянуть о еде, которая оказывает такое же воздействие, как 12 часов жестокой турбулентности. Неудивительно, что однажды Фидель Кастро пошутил, что "Аэрофлот", наряду с ЦРУ, представляет собой величайшую угрозу для его жизни.

Катастрофическое состояние пассажирских авиалайнеров советской эры отражается в том, как их называют в НАТО. "Ту-134", сконструированный на основе бомбардировщика и даже имеющий стеклянную носовую часть, где может сидеть бомбардир, был окрещен Crusty (покрытый коркой, грязный), а "Ту-154" - Careless (небрежный, неаккуратный).

В соответствии с этим прозвищем экипаж Ту-154 забыл выпустить шасси при подлете к греческому аэропорту в 2000 году и проехал на брюхе по посадочной полосе, прежде чем снова взлететь в воздух и попытаться сесть снова.