"Даже если вы не знаете слов, государственный гимн Российской Федерации - один из самых волнующих гимнов, когда-либо написанных. На этой неделе, находясь в командировке в Крыму, я услышала его в полном воодушевляющем великолепии (...) и в какой-то момент поймала себя на том, что меня уносит этим потоком", - делится впечатлениями Памела Констебл на страницах The Washington Post.

"В течение почти двух недель я смотрела и слушала, как (...) Симферополь наполнялся патриотическими песнями времен Второй мировой войны, плакатами и репортажами, обещающими, что жизнь в России будет стабильной и богатой, и предостережениями о том, что новая фашистская угроза из Киева стоит у порога. И почти каждый этнический русский, который мне встречался, кажется, верил в это", - пишет журналистка.

Время от времени мне попадались люди, ставившие под сомнение официальную линию, отмечает Памела Констебл. Одним из них оказался бывший военный, с которым она побеседовала в столовой. "Говорят, что мне повысят пенсию, но и эта еда подорожает", - сказал он.

В более модном джазовом баре в западном стиле глава страховой компании сказал, что он собирается переводить свой бизнес в другой город на Украине, отчасти из-за новых правил и бюрократии, но отчасти и из опасений, что наплыв московских чиновников приведет к более агрессивным и коррумпированным методам ведения бизнеса, говорится в статье.

Однако единственными жителями Крыма, готовыми публично заявить о темной стороне советской истории, были татары, насильственно выселенные оттуда при Сталине, отмечает автор. "Это были единственные крымчане, от которых я услышала слово ГУЛАГ", - пишет она.

Во вторник распространились слухи о том, что было обнаружено тело пропавшего татарского активиста. "Во второй половине дня я приехала на мусульманское кладбище за пределами города, где собрались сотни татар, чтобы оплакать и похоронить убитого, которого в последний раз видели на акции протеста 3 марта, когда его увезли неизвестные сотрудники органов безопасности", - пишет журналистка.

В тот вечер, по пути в мой отель, я миновала правительственное здание с воротами из металлической решетки, к которым люди приклеили листовки с надписью: "Где пропавшие?" "Через несколько минут я повернула за угол и увидела, как группа дюжих людей в штатском заталкивала молодого человека, поднявшего руки вверх, в белый фургон без окон и без номеров", - вспоминает она.

"Я попыталась вспомнить мотив российского гимна, - пишет журналистка, - но он вылетел у меня из головы".