Китайские стратеги стремятся использовать Кавказский перешеек как кратчайший путь для сокращения расстояния межу Азией и Европой. Москва относится к этому недоверчиво, пишет журналист французской Le Monde Гайдз Минасян.

Китайский проект "Новый шелковый путь" одаривает своей благосклонностью Северный Кавказ (Армению, Азербайджан, Грузию). Впервые после распада СССР Китай, дружественная для России страна, по-своему предлагает вывести из изоляции кавказское пространство, не пытаясь вытеснить оттуда Россию, бывшую державу-опекуна, и не отказываясь от своей притягательной силы для этих трех постсоветских государств, говорится в статье.

Китай всегда деятельно способствовал развитию Северного Кавказа. После конца СССР в 1991 году Китайская Народная Республика завязывала связи с тремя государствами и множила инвестиции в их горнодобывающую промышленность, строительство и банковский сектор. Однако китайские стратеги, прежде всего, сосредоточились на инфраструктурах и транспортных путях, пытаясь использовать Кавказский перешеек в качестве кратчайшего пути для уменьшения дистанции между Азией и Европой, передает автор.

С интервалом в несколько дней эта стратегия китайского проникновения была подкреплена двумя тройственными встречами. Железнодорожная линия Баку-Тбилиси-Карс (БТК), торжественно открытая 30 октября неподалеку от Баку, "представляет собой самый короткий путь, связывающий Азию с Европой", заявил Ильхам Алиев, президент Азербайджана, стоя рядом со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом и грузинским премьер-министром Георгием Квирикашвили, продолжает журналист.

Двумя днями позднее, 1 ноября российский, иранский и азербайджанский президенты собрались в Тегеране, чтобы, в числе прочих вопросов, ускорить осуществление проекта строительства линии железной дороги, соединяющей три страны, расположенные на Каспии, с целью объединиться в единую систему с китайским проектом, пишет Минасян.

Таким образом, на Южном Кавказе начались стратегические дебаты по коридорам "Восток-Запад" и "Север-Юг". За церемониями торжественного открытия и другими общими заявлениями остаются три подводных камня. Прежде всего, присутствует традиционная подозрительность России ко всему, что касается ее ближнего зарубежья. Россия усматривает в БТК плохой ремейк нефтепроводов 1990-2000-х годов, связывающих Азербайджан с Грузией и Турцией - при поддержке Запада, - особенностью которых являлось то, что они обходили российскую территорию. Для Москвы это невыносимо, она всегда не переваривала эти провокационные нефтепроводы, подчеркивает автор.

Что касается проектов коридора "Север-Юг", Россия является их соучастником. Она может договориться со своими иранскими и китайскими партнерами, так как эти проекты проходят через ее территорию, но ее беспокоит ТИАГ (Туркмения-Иран-Армения-Грузия), поскольку этот проект уничтожения энергетической и дорожной изоляции Ирана по направлению к Европе обойдет ее стороной, говорится в статье.

Вторым препятствием, отмечает журналист, является досье по неопределенному статусу Каспия: это море или озеро?

Наконец, третья проблема связана с состоянием "ни войны, ни мира", которое господствует на Южном Кавказе. Женевский переговорный процесс, начатый после российско-грузинской войны августа 2008 года, не сдвинулся с мертвой точки. 41-й раунд переговоров, прошедших 10 и 11 октября, не привел ни к чему. По поводу конфликта в Нагорном Карабахе, противопоставляющем армян и азербайджанцев, мирный процесс тоже зашел в тупик, пишет автор.

По сути, Россия хочет усилить свое посредничество в этом конфликте. После того, как в 2013 году было достигнуто вступление Армении в Евразийский союз (так в тексте; договор о вступлении Армении в ЕАЭС был ратифицирован в декабре 2014 года. - Прим. ред.), Россия стремится расширить этот общий рынок с участием Азербайджана, вернее, вне Ирана и Китая - тем самым отдавая предпочтение коридору "Север-Юг" в ущерб коридору "Восток-Запад". Остается понять, хватит ли у Москвы средств оказывать сопротивление амбициям Китая, комментирует Минасян.