Вернувшись с фронта глубокой ночью, Шамиль Басаев иногда давал интервью журналистам, освещавшим первую чеченскую войну. Часто они затягивались до 5 часов утра. И тогда он жестом говорил операторам, чтобы его не снимали. Наставало время выкурить сигарету. Герой чеченского сопротивления, заставлявший дрожать российских военных, не хотел, чтобы его отец увидел по телевизору, что он курит. Вовсе не потому, что он был интегристом. Нет, просто "курить на глазах у отца - это в Чечне считается неуважением".

В 1996 году, когда война подходила к концу, полевой командир начал помышлять о будущей карьере. Он колебался между двумя пристрастиями: пчеловодством и информатикой. Носивший короткую бороду и умевший хорошо излагать свои мысли, Шамиль Басаев тогда совсем не был похож на исламиста. Мог ли он представить себе, что когда-нибудь станет символом самой варварской партизанщины и тем самым дискредитирует дело, за которое борется? Но у него было тяжелое наследство: имя того, кто, сделав своим орлиным гнездом деревню Ведено, олицетворял собой борьбу против царской империи в XIX веке - имама Шамиля.

Родившийся в 1965 году в Ведено, деревне имама Шамиля, Басаев учился в московском институте. Политика захватила его в августе 1991 года, в дни попытки путча в Москве, когда он присоединился на баррикадах к сторонникам Бориса Ельцина. В Абхазии он сражался против грузинской армии на стороне пророссийских сепаратистов. Учитывая этот первый боевой опыт, некоторые сочли его двойным агентом, работавшим также на Москву.

В Чечне он с первых дней войны становится одним из главных командиров, подчиняющихся начальнику генштаба Аслану Масхадову. Боевики уважают его за храбрость и тактическое искусство. Он всегда атакует первым и выходит из боя последним. Он строго соблюдает то, что называет "кодексом чести чеченского бойца": никогда не нападать на мирных граждан и никогда не убивать врага в спину. Для него идеология сопротивления сводится к двум словам: патриотизм и свобода. Его называют "волком".

Потом все резко меняется. В один из зимних дней на его деревню падают российские бомбы: в результате налета 11 членов его семьи погибают. "С того дня, - рассказывали тогда его товарищи по оружию, - Басаев стал другим человеком. Он обезумел".

Опьяненный яростью и жаждой мести, он становится известным всему миру, организуя захват заложников в Буденновске. Захватив 1500 человек в больнице этого южного российского города, он отбивается от штурмующих его российских подразделений, выторговывает себе безопасный коридор до Чечни и принуждает Кремль начать мирные переговоры. Из автобуса, везущего его в родные горы, Басаев с повязкой на голове, спокойный и уверенный в себе, приветствует толпу рукой. В Грозном его встречают как героя. В августе 1996 года он подтверждает свою репутацию, сыграв решающую роль в молниеносном освобождении Грозного, в то время занятого российской армией.

Но когда через несколько месяцев первая чеченская война кончается, полевой командир, для которого в жизни главное - это действие, оказывается не у дел. Он решает стать политиком. Но на президентских выборах его опережает Аслан Масхадов. Назначенный премьер-министром по указу нового президента, гораздо более умеренного, чем он, Басаев не делает ничего, чтобы остановить разгул преступности и похищения людей, которые в маленькой республике происходят все чаще. Ему приходится уйти в оставку.

Все остальное - лишь череда авантюр. Вместо того чтобы выучиться искусству компромиссов, Басаев делает ставку на радикальный ислам и неумеренное использование силы. Он по-прежнему не разделяет идеалов исламского фундаментализма. "Но он готов на все, чтобы изгнать русских из Чечни и остаться на авансцене", как выразился о нем один из чеченских сторонников независимости, живущий в эмиграции.

В это время Басаев отпускает бороду и становится союзником саудовского фундаменталиста Хаттаба. Вместе они создают "исламские батальоны", которые финансируются ваххабитами и находятся в плохих отношениях с классическим сопротивлением. Последнее вдохновляется суфийским исламом и ставит своей целью не создание исламского государства на Кавказе, а избавление от русских. Отношения между Басаевым и Масхадовым портятся окончательно.

В 1999 году происходит очередная провокация. Басаев и Хаттаб совместно устраивают набег на соседний Дагестан. Москва посылает туда войска, дает уйти чеченским боевикам и начинает вторую войну в Чечне. Возникает подозрение, существующее до сих пор: не был ли Басаев пешкой в руках олигарха Бориса Березовского, близкого в Борису Ельцину человека, которого некоторые подозревают в том, что именно он помог создать предлог для возобновления войны? Многие утверждают, что с тех пор деньги и власть для Басаева значат больше, чем национальное дело.

В январе 2000 года, при отступлении чеченских боевиков из Грозного, он подрывается на мине и теряет ногу. После смерти Хаттаба в 2002 году он становится главным лидером радикального сепаратистского движения. Он возглавляет Исламскую бригаду мучеников и подозревается в организации большинства акций против российских властей: это и захват заложников в московском театре на Дубровке в октябре 2002 года, и теракт в Грозном, стоивший жизни пророссийскому президенту Кадырову, и набег на Ингушетию в июне этого года.

Для Москвы, назначившей денежное вознаграждение за его голову, он стал врагом номер один. Несмотря на исламскую риторику, цели Басаева не изменилась: это вывод российских войск и независимости Чечни. Но методы, которыми он этих целей добивается, стали варварскими.