"Как представитель Старого режима и предатель революции Людовик XVI в 1793 году был приговорен к смерти. Под эшафотом состоялся народный праздник, во время которого мужчины и женщины творили "безнравственные бесчинства", - пишет немецкое издание Die Welt.

"Короли правили Францией почти тысячу лет, - повествует журналист Бертольд Зеевальд. - Некоторые из них, например, Людовик XIV, "король-солнце", и его преемник Людовик XV считались самыми могущественными правителями Европы. Однако спустя лишь девятнадцать лет после смерти последнего его внук и наследник взошел на эшафот на Площади Революции (сегодня Площадь Согласия) в Париже, положил голову под гильотину, а когда она пала, толпа воспевала: "Да здравствует нация, да здравствует республика!". Казнь Людовика XVI, состоявшаяся 21 января 1793 года, подвела историческую черту под режимом, который большинство европейцев все еще считали дарованным Богом, в том числе и потому, что у них едва ли была возможность думать иначе".

"Людовик XVI (1754-1793) из династии Бурбонов сам облегчил задачу своим судьям. Ему не хватало блеска, харизмы своего предшественника Людовика XIV, который самоуверенно утверждал о самом себе: "Государство - это я". Лишь смерть его отца и старшего брата привела в 1774 году неуклюжего, малообщительного, склонного к полноте Людовика на трон".

"В конце 1780-х годов государство оказалось банкротом, и Людовику XVI пришлось созвать Генеральные штаты, чтобы найти выход из бедственного финансового положения. (...) Последовала революция, в которой король в очередной раз выступил в роли гонимого, был неспособен стать действующим лицом. Вместо этого в 1791 году он предпринял дилетантски подготовленную попытку бегства в Варен, что стоило ему многих симпатий".

"Будучи конституционным монархом, он принес присягу конституции - и составил заговор с врагами Франции. Когда главнокомандующий австрийских и прусских войск герцог Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский в конце июля 1792 года пригрозил Парижу и его гражданам беспримерной местью, которая запомнится навсегда, в случае, если с Людовиком и его семьей что-то произойдет, началось восстание. 10 августа санкюлоты взяли штурмом дворец Тюильри, и монархия была низвергнута. Людовик с семьей был заключен в старой крепости Тампль", - повествует издание.

"Когда в секретном шкафу в Тюильри были найдены документы, однозначно подтверждавшие разнообразные связи Людовика с контрреволюцией, судебный процесс стал неизбежным". Суд над королем начался в Национальном конвенте 11 декабря.

"Говорят, Людовик хладнокровно принял свой приговор. Его просьбы еще раз увидеть семью без свидетелей и исповедаться перед священником, который отказался приносить присягу революции, были удовлетворены, в отличие от его желания самому обрезать себе волосы на голове для казни. 21 января 1793 года в 8:30 повозка тронулась от крепости Тампль к Площади революции. Почти 80 тыс. вооруженных людей и многочисленных зрителей стояли вдоль дороги".

"К десяти часам повозка прибыла на место казни. "Какое зрелище! Видеть внука (именно!) Людовика XIV, до недавнего времени самого могущественного из королей, в камзоле, со связанными руками, в роли преступника, стоящего перед безжалостным народом!", - сообщал очевидец. "Люди! Я умираю невинным! И прощаю всех, кто повинен в моей смерти", -сказал Людовик, но его речь заглушила барабанная дробь".

"Палачи схватили его. "Король встал перед машиной...Нож упал...Отрезанную голову предъявили народу", - сообщал очевидец. "Кровавые останки" незамедлительно отвезли на кладбище Мадлен и похоронили в братской могиле (...)".

"Между тем под эшафотом началось странное народное гулянье, на котором не только пели и танцевали, но и "творили безнравственные бесчинства". Некоторые рисовали себе усы кровью Людовика. "Женщины хотели, чтобы кровь короля была на их пальцах, мужчины хотели, чтобы она была на их саблях, некоторые наполняли ею ножны", - цитирует историк Эрнст Шулин в своем труде "Французская революция" немецкого журналиста и очевидца Эльснера: "Одежду осужденного рвали в мельчайшие клочья, волосы пучками продавали по очень высокой цене".

"Я не знаю, был ли это исключительный случай или политическое суеверие", - объяснял Эльснер странное поведение людей. Возможно, роль сыграла давняя вера в "исцеляющие руки" помазанника. Для других это, вероятно, был лишь странный сувенир". (...) "Убийцы короля" сожгли все мосты к Старому режиму, как внутренние, так и внешние".

"Для республики речь отныне шла о победе или смерти. Дебаты о том, как можно было добиться этой победы над всеми врагами, радикализировались, и их логичным следствием стала Эпоха террора, господство Комитета общественного спасения и его насилия. Под гильотиной погибли десятки тысяч тех, кто, возможно, еще с ликованием отмечал смерть Людовика. Горькая ирония истории состояла в том, что последний король французского Старого режима жутким образом указал дорогу в будущее", - резюмирует Die Welt.