В 1999 году в Израиле была создана Партия центра. Во главе ее стояли четыре лидера, и каждый претендовал на верховную власть, поэтому новое течение неофициально прозвали "Партией премьер-министров".

Один стал министром транспорта, второй оказался в министерстве туризма. Третьего и четвертого сегодня и не сыщешь. Партию, которую хочет создать Шарон, можно назвать "Партией министров". Согласно плану Шарона, в ней должно быть не менее 10 министров из нынешнего правительства, а также 3 или 4 фигуры извне - причем все они должны считать себя достойными министерских портфелей, если не самых высоких должностей в третьем правительстве Шарона.

Даже если самые оптимистичные опросы общественного мнения не ошибаются и Шарон будет иметь возможность формировать следующее правительство, ясно, что по крайней мере половине нынешних министров, а также "Дихтерам и Браверманам" (бывший глава службы безопасности "Шин Бет" Ави Дихтер и президент Университета Бен-Гуриона Авишай Браверман, союзники Шарона. - Прим. ред.) придется привыкать к холодным задним скамейкам 17-го созыва кнессета.

Некоторые из них не станут министрами даже в том случае, если останутся в своих нынешних партиях, где есть, по крайней мере, хоть какое-то будущее, выходящее за рамки приближающегося срока правления, который будет для Шарона последним, а для его новой партии - первым и последним. После Шарона никакой партии не будет. А все дезертиры вернутся либо в свои партии, либо домой.

В воскресенье помощник Шарона встретился с высокопоставленной политической фигурой из другой партии. "Вы должны идти с нами, - сказал помощник. - Нашими руками будет твориться история. Не упустите эту возможность". Однако политик отказался от предложения по очевидной причине: какую строку он получит в партии Арика? Шестая или седьмая строка - это уже бесхозная земля.

Если этот человек будет участвовать в выборах в кнессет от своей нынешней партии, у него будет больше шансов оказаться выше в партийном списке, что даст ему возможность служить государству Израиль в составе следующей коалиции. И безо всяких милостей со стороны Арика. Без необходимости просить сына Шарона Омри замолвить за него словечко перед папой.

В воскресенье коллеги Шарона продолжали настаивать на том, что он еще не принял окончательного решения об уходе. Заседание кабинета в воскресенье напоминало окончание эпизода "Бенни Хилла", когда все персонажи начинают кругами бегать друг за другом. Все шепотом обменивались мыслями в открытых и закрытых кругах. Эхуд Ольмерт, друг Шарона, привлек наибольшее внимание, шепчась с министрами Ципи Ливни и Меиром Шитритом. Все делалось открыто, но в то же время таинственно и многозначительно.

В воскресенье утром Шарон встретился с главами ультраортодоксальных партий в кнессете. Депутаты Моше Гафнии и Авраам Равиц из блока "Объединенный иудаизм Торы" пришли к Шарону, вооруженные мнением раввина Аарона Лейба Штейнмана. Шарон не должен уходить из "Ликуда", сказал раввин, ему это не принесет добра.

Депутат Шмуэль Хальперт из этого же блока рассказал Шарону о разговоре, который состоялся у него в начале 1980-х с Менахемом Бегином (тогда премьер-министром Израиля. - Прим. ред.). "Пока я в "Ликуде", - заявил Бегин, - это большая сила. Но без "Ликуда" я ничего не стою".

Конечно, ответил Шарон, но они не делали с ним того, что делают со мной. Скажите мне, сказал Шарон, обращаясь к председателю "Ликуда" в кнессете Гидеону Саару, который принимал участие в разговоре, вы направили их ко мне, чтобы переубедить меня?

Что бы ни говорил Шарон на протяжении воскресенья, он принял решение об уходе из "Ликуда" в выходные, несмотря на все риски, сложности и препятствия, с которыми он столкнется. В воскресенье были сделаны последние приготовления и проведены последние консультации о том, какие действия должны быть предприняты в решающий день. Лагерь Шарона взвесил необходимость просить президента о роспуске кнессета, обдумал, как сделать объявление и что должен сказать премьер-министр, прежде чем "Ликуд" соберется на заседание в понедельник.