Трагическое крушение самолета президента Качиньского, несомненно, благоприятно отразится на отношениях двух братских славянских народов, пишет на страницах Le Temps профессор русского языка и литературы Жорж Нива. "Катынь с самым чудовищным в истории военным преступлением, совершенным по приказу Сталина и его Политбюро, чуть не стала точкой невозврата для отношений двух стран. Однако именно Катынь теперь примиряет две нации", - отмечает Нива.

"О наших винах перед Польшей у нас в России достаточно говорено, и в нашей памяти наслоилось, убеждать не надо", - цитирует Нива Александра Солженицына, признавая, что со времен Герцена вся русская интеллигенция испытывала раскаяние перед поляками. Солженицын, принимая на себя ответственность России и коммунистического режима перед поляками, не отрицал при этом и вину польской стороны. "Как русская интеллигенция взяла на свои плечи русское раскаяние, так процветающая, сильная, уверенная в себе Польша вплоть до своего упадка завоевывала, покоряла русских и казаков без тени раскаяния в своей литературе. Едва возродившись, Польша хочет вновь взять Киев, выйти к Черному морю, отбирает у слабой Литвы Вильнюс и разрушает православные церкви", - пересказывает Нива Солженицына, который восклицал: "И как же над этим всем подняться нам, если не взаимным раскаянием?"

Похоже, урок был усвоен, как будто обе стороны осмыслили значимые слова русского писателя, полагает Нива.

Конечно, в Польше и в самые трудные для двусторонних отношений времена были русофилы, признает автор статьи. "Однако на этот раз Польша видит жесты дружбы и раскаяния со стороны официальной России, а не России диссидентов, эмигрантов и оппозиционеров. Таким образом, речь идет о существенных переменах, завершающих возрождение дружбы между интеллектуальной Польшей и диссидентской Россией. Безупречные жесты действующих российских властей глубоко меняют исторически сложившийся расклад, казавшийся незыблемым. Новый расклад может привести не только к установлению настоящей дружбы между двумя великими соседями, которых все в истории разделяло, но и к психологической трансформации Европы: "новая Европа", о которой писал Бжезинский, была Восточной Европой, пострадавшей от советского господства, пережившей подавление восстаний в Берлине, Варшаве и Будапеште, и активно сопротивлявшейся сближению с нынешней Россией.

Если подтвердится поразительное сегодняшнее сближение, не только Польша, но и вся Восточная Европа освободится от навязчивых идей, страхов и обид. Россия, скованная своими предрассудками и комплексами, в момент наибольшей восприимчивости увидела на канале, транслируемом даже в самой глубинке этой страны с 11 часовыми поясами, страшный фильм польского режиссера Анджея Вайды о Катыни. Величие этого фильма в том, что, не будучи антироссийским, он показывает это убийство таким, каким ни один русский его не видел", - подчеркивает Жорж Нива.

Кроме того, продолжает Нива, существуют объективные факторы, способствующие сближению: страны бывшего советского блока сохранили культурные и экономические связи с Россией, которые готовы возродиться, особенно на фоне возникших расхождений с Западной Европой. "Одновременно и вся Европа может пересмотреть свой курс, потому что враждебное отношение Польши было главным препятствием для возобновления соглашения о дружбе и сотрудничестве между Европой и Россией и отказа от недоверия в целом", - отмечает автор статьи. Шаги России и реакция Польши дают шанс - "не брюссельской Европе, а Европе как таковой", убежден Жорж Нива.