"Она простиралась по всей линии горизонта, походя на гигантскую разноцветную механическую гусеницу, и она была зла, очень зла. Череда кабин грузовиков казалась бесконечной - их пневматические сигналы гудели, их мощные моторы ревели, и они заполонили узкое шоссе, окаймляющее побережье Каспийского моря в беспокойной южной российской республике Дагестан", - повествует Дэвид Филиппов, шеф российского бюро The Washington Post.

"Недавняя акция протеста дальнобойщиков в Дагестане проходила в рамках национальной забастовки тысяч водителей, которые заявляют, что транспортный налог, который российское правительство только что подняло, лишает их возможности зарабатывать на жизнь, - поясняет автор. - Водители, прекратившие работать 27 марта, жалуются на то, что налог в лучшем случае неэффективен и подозрителен, учитывая, что его собирает частная компания, имеющая связи с Владимиром Путиным".

"Российские власти усматривают в этом политический вызов, - говорится далее. - Ожидается, что Путин будет баллотироваться в президенты в 2018 году, и, судя по всему, Кремль хочет продемонстрировать прочность рейтинга поддержки у населения, которые в течение трех лет не опускались ниже 80%". "Как и в случае с антикоррупционными митингами, - продолжает журналист, - власти ответили дальнобойщикам тактикой запугивания и информационной блокадой. Организаторов забастовки задерживали по сфабрикованным, по их словам, обвинениям и без каких-либо оснований, кроме стремления властей продемонстрировать, на что они способны".

В Дагестане расстроены тем, что СМИ не освещают протесты, говорится в статье. "Лидеры профсоюзов дальнобойщиков заявляют, что более 30 тыс. водителей прекратили работу; 4 тыс. грузовиков припаркованы в дагестанском придорожном городе Манас и его окрестностях - этот населенный пункт стал центром протестов", - отмечает журналист.

Магомед Ибрагимов, который, как и многие другие участники протеста в Дагестане, работает на своем грузовике как независимый подрядчик, сформулировал проблему в беседе с автором. "Мы платим, и платим, и платим повсюду, вот и все, - сказал он, затягиваясь самокруткой. - Я больше не вижу смысла в своей работе".

Дальнобойщики протестуют против "Платона" - системы взимания покилометровой платы с тяжелых грузовиков, которую впервые внедрили в 2015 году.

"На этот раз дальнобойщики начали забастовку после того, как российское правительство объявило, что оно удвоит тариф "Платона" 15 апреля, - сообщает журналист. - Правительство премьер-министра Дмитрия Медведева смягчило этот удар в марте, временно снизив повышение тарифа, который вырос примерно до 3,4 центов за километр".

"Это не кажется большой суммой, - отмечает американский журналист. - Но Ибрагимов говорит, что он проезжает в год 100 тыс. км, поэтому общая сумма налога достигнет 3,4 тыс. долларов. По его словам, его годовой доход в лучшие времена - 6,5 тыс. долларов. Учитывая расходы на топливо и износ транспортного средства, он ожидает чистого убытка. Он и другие дальнобойщики решили, что лучше остаться дома в знак протеста, чем работать".

Оператор "Платона" переадресовал запрос журналиста в "Росавтодор". "Представитель агентства Дмитрий Игнатьев сказал, что проблема не в системе "Платон", которую он описал как типичную для Европы систему взимания платы за проезд, - информирует автор. - Все собранные деньги поступают прямиком в дорожный фонд, заявил он, а оплата услуг поставщика правительством "совершенно прозрачна". По словам Игнатьева, "против "Платона" выступают владельцы бизнеса по перевозкам, которые уклонялись от налогов и занижали цену на свои услуги". Он также добавил, что "на водителей бизнесов, работающих в рамках закона, "Платон" не повлияет".

Камал Магомедов, еще один дальнобойщик в Манасе, отметил в беседе с автором, что "последний аргумент Игнатьева может быть правдой в случае крупных компаний, но дальнобойщики, работающие на себя, и маленькие компании несправедливо обременены".

"Только отмена "Платона" заставит нас прекратить забастовку", - заявил он.