"(...) 11 лет спустя "величайшая национальная трагедия последних десятилетий", как назвал ее тогдашний премьер-министр Дональд Туск, продолжает вызывать политические споры в Польше. Смерть президента Леха Качиньского - брата-близнеца нынешнего лидера страны Ярослава Качиньского - в авиакатастрофе президентского самолета под Смоленском, в России, 10 апреля 2010 года стала политическим и социальным катаклизмом, от которого страна не оправилась до сих пор", - пишет корреспондент Le Monde в Варшаве Якуб Иванюк.

"Трагедия, унесшая жизни 96 выдающихся польских деятелей, включая президентскую чету и почти все высшее военное командование, по-прежнему используется правящей национальной консервативной партией "Право и справедливость"(ПиС)", - говорится в статье.

"18 апреля по общественному телевидению показали документальный фильм ультраконсервативного режиссера и сторонницы теории заговора Эвы Станкевич под названием "Состояние опасности". (...) Хотя создание документального фильма длилось больше года, его трансляция несколько раз откладывалась, к большому удивлению режиссера, которая жаловалась на отсутствие консультаций и прозрачности со стороны общественного телеканала, находящегося под жестким контролем властей. На берегах Вислы демократическая оппозиция единодушно интерпретирует эту странную ситуацию: ПиС решила разыграть "Смоленскую карту", когда придет время, и должна обращать внимание на то, чтобы выдвинутые тезисы не были слишком склонными к крайностям, если вдруг в будущем они получат государственную печать", - отмечает

"(...) Для Ярослава Качиньского сюжеты вокруг Смоленской катастрофы с самого начала были способом выстраивания прочной электоральной базы - около 30% избирателей - превращенной в инструмент при помощи ультраконсервативных СМИ, которые никогда не признавали официальных выводов расследования причин катастрофы. Этот ядерный электорат ПиС даже получил прозвище "Смоленская секта", - комментирует Иванюк.

"Официальные российские и польские расследования пришли к выводу, что авиакатастрофа была вызвана недостаточной подготовкой пилотов, множественными человеческими ошибками, недоучетом фатальных погодных условий (густой туман) и плохим состоянием аэропорта", - пишет Le Monde.

"Но перед лицом такой экспертизы ПиС учредила альтернативную комиссию по расследованию, которую возглавил скандальный бывший министр обороны Польши Антони Мацеревич. Последний выдвигал самые эксцентричные гипотезы: российский теракт, рассеивание "искусственного тумана", предполагаемая совместная ответственность, и даже соучастие правительства Дональда Туска. Именно сквозь такую призму следует рассматривать ожесточенное политическое соперничество между Туском, его командой и Ярославом Качиньским", - считает корреспондент.

"(...) Дональд Туск, бывший премьер-министр и нынешний председатель Европейской народной партии (ЕНП), на которого в течение десяти лет обрушивались личные обвинения со стороны крайне правых, 10 апреля, в одиннадцатую годовщину катастрофы, решил публично нарушить долгое табу о потенциальной совместной ответственности президента Качиньского за эту авиакатастрофу, - говорится в публикации. - В телеинтервью он сказал: "Я долго сдерживался. Но хочу сказать открыто: причины катастрофы выяснены, и с учетом проведенных исследований политические обстоятельства также очевидны: на пилотов оказывалось политическое давление (чтобы приземлиться, несмотря на плохие погодные условия)"

"(...) В том же духе произошел и грузинский прецедент, когда президент Лех Качиньский заставил своих пилотов отправиться в Тбилиси в разгар российско-грузинской войны, хотя условия были неподходящими. "Президент Качиньский в ходе личной беседы твердо предупредил меня, что, несмотря на инцидент в Грузии (...), он сам примет решение, когда и куда он сможет лететь на правительственном самолете", - добавил Туск.

"7 апреля в интервью крайне правой газете Gazeta Polska ярый сторонник теории теракта Качиньский, когда его спросили, будут ли когда-либо известны причины катастрофы, впервые признался: "У меня нет уверенности. И для меня это очень болезненное дело". Это был способ признать, что куда легче размахивать, как красной тряпкой, теориями заговора в избирательных целях, нежели позже сделать их официальными", - резюмирует Якуб Иванюк.