В попытках оценить прогресс, достигнутый Украиной и другими постсоветскими государствами, американцам следует сосредоточиться на реальном положении дел, а не на любимых Голливудом хеппи-эндах. Многие американцы до сих пор предпочитают вспоминать, как Борис Ельцин в 1991 году произнес в Москве зажигательную речь, стоя на танке, но забывают, что произошло после: а после был конфликт с депутатами и журналистами. Спустя более чем два года после "революций", совершившихся на Украине, в Грузии и Киргизии, настало время проанализировать их результаты.

Если сравнивать реальное положение дел с надеждами украинской "оранжевой революции" 2004 года, то оно вызывает разочарование. Плохая новость состоит в том, что Украина крайне медленно продвигается по пути реформ. Но есть и хорошая новость: ситуация в Киеве как минимум не стала хуже.

Украинцы могут радоваться, что в 1991 году мирным путем сумели выйти из-под контроля центральных московских властей.

По данным предварительного доклада вашингтонской группы Freedom House, общий "уровень демократии" на Украине с 2006 до 2007 года несколько снизился. Как сообщается в ежегодном докладе The Wall Street Journal и консервативного вашингтонского фонда "Наследие", реформы в области экономики затормозились.

На деле, украинская экономика выглядит несколько менее свободной, чем российская. В январском докладе говорится, что "Украина занимает 40-е место из 41 страны Европы, ее общий уровень существенно ниже среднего по региону".

При этом положение гражданского общества на Украине к 2005 году значительно улучшилось по сравнению с 1990-ми годами. Определенно, после "оранжевой революции" получила развитие свобода прессы. Украина также опережает Россию в сфере религиозных свобод.

В докладе Freedom House делаются выводы о том, что общенациональные телеканалы в большинстве случаев сбалансировано освещают события, а представители правящих партий и оппозиция имеют равный доступ к СМИ. Тем не менее руководство многих регионов продолжает контролировать местные СМИ.

По данным одной из неправительственных организаций, занимающихся деятельностью СМИ, в 2006 году нападениям и запугиванию на Украине подверглись не менее 14 журналистов. В прошлом году украинский суд вынес приговор пятерым подсудимым, обвинявшимся в убийстве тележурналиста в 2001 году.

Положение в этой сфере резко отличается от ситуации в постсоветской России, где не было раскрыто ни одно из убийств известных журналистов. Только лишь в 2006 году были убиты девять российских журналистов. В то же время на Украине ситуация в области свободы прессы улучшалась от 2004 к 2005 году и от 2005 к 2006 году. Однако за 12 месяцев до весны 2007 года признаков прогресса зафиксировано не было.

В конце 1980-х годов Россия и Украина перестали проводить государственную политику атеизма. Однако с середины 1990-х страны пошли разными дорогами.

Закон, принятый в России в 1997 году, формально восстановил государственный контроль над религиозной жизнью, что противоречит конституции страны, принятой в 1993 году. Украина же старательно соблюдает гарантированную основным законом свободу совести. В отличие от российских бюрократов, украинские чиновники и по закону, и на практике не подавляют свободу религиозных заявлений и не высылают иностранных миссионеров.

И все же последние десять лет представители традиционных религий Украины жалуются, что правительство мало делает для возврата культовых сооружений, конфискованных советской властью у православных, католиков, мусульман и иудеев.

Также вызывают беспокойство регулярные сообщения о том, что местные и муниципальные власти преследуют представителей религиозных меньшинств.

Например, благотворительной деятельности Римской католической церкви препятствует городской совет Одессы. Протестанты-евангелисты испытывают трудности с покупкой земельной собственности для строительства новых церквей.

В ежегодных отчетах Госдепартамента США о свободе совести по поводу отсутствия на Украине прогресса за последние два года говорится следующее: "За рассматриваемый в докладе период никаких изменений в отношении религиозных свобод не отмечено". Это слова из отчета за 2005 год с точностью повторяются в докладе за 2006 год.

Как ни парадоксально, но замедленность реформ на постсоветской Украине в некоторой степени связана с отсутствием в стране деспотизма наподобие российского. Многие потенциальные реформаторы инстинктивно понимают, что им была бы выгодна сильная, централизованная президентская власть, тогда как законодательные органы и местные губернаторы создают препятствия. В Вашингтоне также предпочитают внутреннюю политику в стиле таких лидеров, как Линдон Джонсон, которые проводят масштабные федеральные программы и подробные законы.

В 1990-е годы американское руководство чаще всего находило оправдание "перегибам" самопровозглашенного московского "реформатора" Бориса Ельцина. Так, Вашингтон сквозь пальцы смотрел, как в 1993 году Кремль решил подавить сопротивление парламента с помощью танков. К счастью, три постсоветских президента Украины не стали брать на вооружение наиболее жесткие методы Кремля и киевский парламент сейчас обладает подлинной властью.

В действительности у "сильного лидера" есть как преимущества, так и недостатки. Принцип верховенства закона может помешать радикальным преобразования. Конституционные сдержки и противовесы способны встать на пути президента. Большинство украинцев может счесть, что реформы чересчур болезненны. На всеобщих выборах кандидаты от оппозиции, выступающей против реформ, могут победить находящихся у власти реформаторов. Другими словами, между демократией и свободой имеются серьезные противоречия.

Всему миру знаком соблазнительный миф о "революции", унаследованный еще от Франции XVIII века. Революционеры часто ждут, что их победы будут быстрыми и определенными, но обычно это оказывается ошибкой. Ситуация на Украине очень наглядно иллюстрирует опыт революционного марксизма за последний век. Нам нужно понять, что украинцы могут предпочесть эволюцию, а не радикальные сдвиги, обойдясь без голливудских мифов.

Лоуренс Аззел - председатель группы International Religious Freedom Watch.