"Жестокое окончание чехословацкого эксперимента с реформами похоронило и надежду на плавные перемены в Восточном блоке. Разрушенное доверие не до конца восстановлено по сей день, и это имеет последствия для всей Европы", - считает журналист швейцарского издания Neue Zürcher Zeitung Иво Мийнссен.

"Жестокое подавление демократических и экономических реформ в маленькой стране наглядно показало миру в 1968 году, что те, кто стоял у власти в Москве и ее государствах-сателлитах, ничего не боялись больше, чем перемен", - отмечает автор статьи. Платой за 1968 год стал застой. Когда в 1980-е Михаил Горбачев решился на новую попытку реформ, развалилась и потерпела крах вся система.

За "возвращение в Европу" государства-сателлиты из Центральной и Восточной Европы заплатили высокую цену, пишет Мийнссен. "Хотя Чехия и Польша и относятся сегодня к наиболее успешным странам с переходной экономикой, но поляризация, беззаконие и коррупция, сопутствовавшие переменам, оставили после себя большое недоверие. Его можно легко использовать в корыстных целях. (...) Чувство неполноценности и неприязни к могущественным "старым" странам ЕС подкрепляет и скептическое отношение к союзу", - говорится в статье.

После 1989 года проработка прошлого осуществлялась выборочно, зачастую поверхностно и имела политическую направленность, продолжает журналист. Обвинения в коллаборационизме часто становились оружием против политических противников, а общественный имидж был важнее поиска правды.

Союзниками премьер-министра Чехии Андрея Бабиша являются сегодня пророссийски настроенный президент Милош Земан и не подвергшаяся преобразованиям Коммунистическая партия. "Такая расстановка сил препятствует достойной памяти о трагедии 50-летней давности: Коммунистическая партия попадает в заголовки газет, пытаясь поставить под сомнение вину России в подавлении, - и ей рукоплещут московские государственные СМИ. Земан вообще не хочет выступать с речью, чтобы не разозлить Путина. Есть опасность, что лето 1968 года может стать геополитической игрушкой - и это еще один печальный знак его актуальности", - констатирует Мийнссен.