"Как ты можешь участвовать в подобной мерзости?"

Первым, чтобы сказать такое, мне позвонил один друг в среду, незадолго до полуночи. В этот момент я как раз прекратил щелкать пультом, переключая каналы российского телевидения, где во всех выпусках новостей гордо сообщалось, что журнал Time назвал президента России Владимира Путина своим "Человеком года".

"Это московский корреспондент самого верного Путину американского журнала?" - поинтересовался следующий звонивший. Друг из США написал мне по электронной почте: "Путин - Человек Года Time? Э-э-э... Но мы тебя все равно любим".

Все эти старые друзья - в большинстве своем интеллектуалы и представители общественной элиты - меня поддразнивали. Но не только поддразнивали. "В каждой шутке есть доля истины", - мимоходом заметил один из них.

Пока мы обсуждали положительную, хотя и крикливую первую реакцию российского телевидения на заявление журнала Time, я осознал, что Путин не был так уж далек от истины, когда в интервью для рубрики "Человек Года" сказал редакторам журнала, что российское телевидение, хотя оно и контролируется государством, свободно. Большинство комментаторов свободно восхваляли достижения Путина, вернувшего России место на карте мира, и столь же свободно редактировали версию событий на пути к этому в изложении Time - изымая из статьи журнала упоминание о подавлении демократических свобод.

"Как, по-твоему, это сообщение подействует на рядовых людей? - спросил меня в тот вечер один из друзей. - Тех, кто никогда не зайдет на Time.com или не прочтет бумажную версию журнала?" Он считал, что они так и останутся "с промытыми мозгами", что им накрепко внушили, будто журнал Time поддержал и продвинул Путина и его политику.

Затем мне позвонили с последней московской либеральной радиостанции "Эхо Москвы" - это нечто типа Гайд-парка в эфире для ограниченного числа интеллектуалов, небольшая арена, на которой они могут открыто ораторствовать, по функциям довольно похожая на "Литературную газету" старых советских времен. Я дал как можно более лаконичные пояснения: это ни в коей мере не выражение поддержки или почесть. "Людьми Года" были Гитлер и Сталин, так как они оставили неизгладимый след в событиях соответствующих лет, которые, в свою очередь, повлияли на историю. Журналисты Time подобны следователям, которые изучают, собирают и предъявляют факты по порученному им делу настолько дотошно и добросовестно, насколько это вообще возможно, позволяя нашей аудитории принимать решения и выносить независимые вердикты по вопросу о том, улучшило или ухудшило ситуацию влияние данного человека.

В случае Путина, сказал я интервьюеру с радио, ключевым толчком к его выбору "Человеком Года" послужило то, что он воскресил Россию, вновь вернув ей ее неотъемлемую роль в международной политике и глобальной экономике. Но Путин добился этого путем подавления свобод, пусть даже хрупких и несовершенных, которыми россияне пользовались в 1980-1990-е годы. Большинство населения России поддержало Путина в его политике выменивания свобод и демократии на стабильность и порядок - или, в глазах таких критически настроенных лиц, как я - на иллюзию стабильности и порядка. Простые россияне полагают, что воздействие Путина изменило ситуацию к лучшему. Я сказал "Эху Москвы", что я лично полагаю, что его воздействие изменило ситуацию к худшему. Кто прав, покажет только время (и одноименный журнал, то есть Time). Они поблагодарили меня и отключились. Услышав мое мнение в эфире, другие друзья позвонили мне, чтобы выразить одобрение.

Поскольку я почти 20 лет являюсь единственным российским гражданином среди элитного корпуса корреспондентов журнала Time, у моего положения есть одна особенность: мое видение происходящего в России достаточно часто не совпадает с мнением моих друзей и коллег по журналу. Я не хочу сказать, что я всегда оказываюсь прав... И все же я уверен, что не ошибаюсь относительно следующего: формальное появление Путина в качестве единственного жизнеспособного национального лидера и его молчаливое согласие на эту роль знаменуют для России "точку невозврата" в процессе скатывания к новому авторитаризму, форму и характер которого пока нельзя четко сформулировать. Я уверен, что период правления Путина - который, как я предрекаю, будет долгим - вновь поставит страну в положение, описанное великим русским историком Василием Ключевским почти век тому назад: "Государство раздувалось, народ чахнул".

Я также не согласен с мнением, выражаемым некоторыми моими американскими коллегами, что этот режим опасен только для России: экспорт коррупции, объединенной с государственными механизмами, ничем не лучше, чем экспорт революции. Именно поэтому я считаю, что решение избрать Путина "Человеком Года" было верным - так как в нынешнем году ни один человек не оказал на историю - настоящий момент и грядущее - более глубокого или рокового влияния.

Когда сегодня утром я вышел за ворота своей дачи, мой друг Володя возился со своей машиной. Я спросил, как он воспринял освещение российскими электронными СМИ вести о том, что журнал выбрал Путина. "А что там такое? - спросил он, чиня что-то в моторе. - Я вчера весь день был занят - сначала работал, потом забирал ребенка из садика, потом выполнял поручения жены". Я сказал ему, что журнал Time остановил свой выбор на российском президенте как на человеке, который оказал самое глубокое влияние на события нынешнего года. "Ну, не знаю, - сказал Володя. - Я просто зарабатываю на жизнь. И вообще, кому это важно?"