Он уже не играет в футбол или, точнее сказать, в футболиста. Кончились матчи, боли в спине на тренировках, богемная жизнь в местных дворцах и мечты о Кубке мира. В свои 32 года Саади Каддафи отказался от своей достаточно радужной карьеры. Отыграв в итальянских клубах "Перуджа" и "Удинезе", в конце последнего сезона он договорился о переходе в другую команду - в ливийский спецназ. Переход состоялся в обстановке строжайшей секретности.

Надев погоны, Саади идет по стопам своего отца Муаммара Каддафи, бывшего полковника, ниспровергателя монархии, провозглашенного в Ливии "вождем революции". Но он еще явно не приобрел той военной жесткости, которая приличествует его новому роду занятий. Иностранец, недавно встретившийся с ним в Триполи, до сих пор удивляется: "Шарма ему не занимать. Он очень приятный человек, но ему не хватает опыта и одевается он... несколько странно для командира спецназа". Молодой человек встретил его в джинсах и остроносых сапогах. Встреча наверняка происходила в министерстве обороны. Но посетитель в этом не уверен: в Ливии вы никогда точно не знаете, где находитесь.

Еще недавно Саади Каддафи думал только о мяче. Сегодня он говорит своим собеседникам, что хочет посвятить себя "будущему своей страны". Молодой человек поступил так из сыновнего почтения: отец велел ему вернуться в страну, чтобы принять на себя "ответственность" - какого рода, пока не вполне понятно. "Ты стоишь больше, чем футболист", - заявил он сыну.

В свои 63 года, из которых 37 лет он провел во главе Ливии, Муаммар Каддафи выказывает признаки усталости. "Он начинает поговаривать об уходе", - утверждает французский чиновник. Тот, кого Рональд Рейган называл "бешеным псом", похоже, стал спокойным человеком. Бывший социалист, официально отменивший заработную плату и частную собственность, поддерживает свободный рынок. Взбалмошный пророк, царствовавший в окружении амазонок и сыпавший экстравагантными высказываниями (однажды он провозгласил, что Шекспир на самом деле был арабом - "шейхом Спиром"), теперь выбрал позу старого африканского мудреца. Заклятый враг империализма говорит, что он "ищет дружбы Соединенных Штатов". Возмутитель спокойствия отказался от оружия массового поражения и лагерей по подготовке террористов.

Возвращение Саади в страну дало новую пищу для слухов о скором уходе отца. В конце 90-х годов ливийцы видели в нем возможного наследника. Но с тех пор, как он с головой ушел в спорт, его звезда поблекла и в борьбе за отцовский трон на роль фаворита выдвинулся его младший брат Сейф аль-Ислам. Этот симпатичный парень с улыбкой "от Colgate" возглавляет фонд, который под прикрытием благотворительной деятельности позволяет ему заниматься параллельной дипломатией. На слуху у людей и имя старшего брата, Мухаммеда, скромного и аккуратного владельца телекоммуникационной компании, Олимпийского комитета и автоклуба. В число претендентов не входят Аиша, "Клаудиа Шиффер из Сирта", и младший сын Биляль по прозвищу Ганнибал, известный, главным образом, своими похождениями в Париже и не только в нем.

"Пятеро Каддафи вместо одного"

Вопрос о том, что будет после ухода Каддафи, может показаться преждевременным. Сам он, считающий свой вклад в историю человечества уникальным, всегда повторял, что он незаменим. К тому же передавать по наследству ему нечего: официально он всю власть передал народу еще в 1977 году, когда была учреждена "Джамахирия" - "государство масс". Как наследовать абсолютному монарху, формально не имеющему никаких полномочий? Очевидно одно: никогда еще его потомство не имело столь зримого "присутствия" в жизни страны. В Триполи шутят: "Мы далеко ушли вперед: раньше у нас был один Каддафи, теперь у нас их пятеро".

На публике полковник с семьей не появляется. "На фотографиях он всегда один. И он делает это сознательно", - говорит профессор университета. Он безраздельно правит страной, играя на противоречиях между племенами, кланами и группами. В этой традиционной системе, покрытой революционным глянцем, его дети помогают ему обходить истеблишмент, которому он не доверяет, осуществлять неофициальные акции и укреплять свой авторитет. "Его прозападный вираж, хотя он был всего лишь тактической уловкой, понравился не всем. Он чувствует свою уязвимость и использует своих сыновей как собственную личную гвардию", - утверждает человек, который неоднократно с ним встречался.

Сейф аль-Ислам (буквально: "меч ислама") занимается посредническими миссиями. С помощью своего фонда он сыграл в 2000 году ключевую роль в освобождении 19 западных заложников, захваченных на Филиппинах группой "Абу Сайяф". "Он заплатил похитителям", - считает дипломат. И удостоился милости западных стран, прежде всего Франции. Он же выплатил компенсации семьям пассажиров рейса DC10 авиакомпании UTA, погибших в результате теракта. Французская юстиция назначила цену, но в случае с другим воздушным терактом, приписанным Ливии (взрыве самолета над поселком Локерби), США настояли на в сто раз большей компенсации для родственников жертв. Триполи отказывался платить сумму, большую той, что была названа парижским судом присяжных. "Чтобы выйти из тупика, пришлось действовать через неправительственную структуру. Таковой был фонд Каддафи", - рассказывает человек, хорошо знакомый с этим делом.

Он считает себя символом новой Ливии. Он не носит ни традиционного плаща, ни военной формы, не живет в бедуинской палатке. Сейф предпочитает костюмы от Armani, отели на Парк-Лэйн и безумные вечеринки в Ибице. Тигр, которого он держит на ферме в стиле Беверли-Хиллз у аэропорта Триполи, - это его единственная дань экзотике. После того как Франция объявила его персоной нон грата в силу эмбарго, он уехал учиться в Австрию, где подружился с ультраправым лидером Йоргом Хайдером, а потом - в Лондонскую школу экономики. "Он обожает Америку и не носит нас в своем сердце", - с сожалением отмечает французский бизнесмен.

"Он уже полтора года не выезжает из страны", - утверждает дипломат. Этим летом он принял у себя одного из лидеров "Братьев-мусульман" - сделав тем самым жест в адрес главного оппозиционного движения, до сих пор находящегося под запретом. 1 сентября он выступил с речью по случаю годовщины революции. Он вмешивается в решения членов Верховного суда, оказывает поддержку премьеру-реформатору Шукри Ганему. Он настоял на признании невиновными болгарских медсестер, обвиненных в заражении СПИДом ливийских детей. Но его самые смелые высказывания - такие, как его недавний призыв к демократизации стран Средиземноморья, в том числе Ливии, - не попадают на страницы местной печати и, по-видимому, рассчитаны исключительно на внешнюю аудиторию.

Зависть и критика

Дети Каддафи являются отражением многочисленных "ликов" своего отца. Сейф воплощает его открытость к диалогу с Западом, а дочь - его преданность интересам стран третьего мира. Бунтарка Аиша в конце концов спрятала свои пряди крашеной блондинки под мусульманским платком. Тема ее диссертации в парижском университете Рене Декарта звучала так: "Третий мир и законность решений Совета Безопасности". Этот сюжет был весьма актуальным в тот момент, когда с ее страны были только что сняты санкции ООН. "Ее работа была одновременно и серьезной, и политически ангажированной", - говорит ее научный руководитель Эдмон Жув, автор книги, составленной из его интервью с Каддафи-отцом. Она написала диссертацию, но отказалась ее защищать. "После Ирака я больше не верю в международное право", - объяснила она свое решение профессору в 2003 году. Заметим, что антиамериканский выпад прозвучал весьма некстати в момент нормализации отношений между Триполи и Вашингтоном.

Аиша, у которой тоже есть свой фонд, "Ва-аатасиму" ("Держитесь за вервь Аллаха"), сочетает элитарную светскую жизнь с революцией. Она посещала Ирак при Саддаме и входит в комитет по защите бывшего диктатора. В июле 2003 года она остановилась в Дорчестере - самом дорогом отеле Лондона, а на следующий день вместе с телохранителями появилась в Гайд-парке, где воздала почести "борцам за свободу" из Ирландской республиканской армии. Без сомнений, отец это выступление оценил. "Он все ей разрешает", - говорят в Триполи.

Рост авторитета детей вызывает зависть и критику. Их образ жизни резко контрастирует с аскетизмом, который проповедуется режимом. "Ливийцы говорят, что они набивают карманы деньгами и злоупотребляют своим положением", - говорит местный житель. Так, на свой день рождения Сейф аль-Ислам сделал себе подарок: слетал на Огненную Землю на частном самолете. Он балуется живописью и выставляет свои картины в Берлине, Токио, Монреале и Париже, но при этом слишком усердно добивается выделения денег от фирм, которые торгуют с его страной. Так, на экспозиции его работ в Институте арабского мира в Париже французским компаниям пришлось платить за все: от транспортировки картин до приема в отеле "Крийон".

Спорт и аферы

В Перудже, как и в Удине, Саади занимал целый этаж в самом роскошном отеле, где он жил с шестью телохранителями, восемью сопровождающими, женой Амирой и двумя их детьми. Одна комната была отведена для его добермана и дрессировщика. Помимо шести бронированных "Мерседесов" и личного самолета, у него имелся 10-метровый лимузин, в котором он по вечерам смотрел DVD на плазменном экране.

Президент клуба Лучано Гауччи "взял его в целях рекламы", утверждает Валерио Пиккони, журналист из Gazetta dello Sporto. Но сын Каддафи вложил в футбол десятки миллионов и владеет 7,5% акций туринского "Ювентуса" через Libyan Arab Foreign Investment Company (LAFICO), а также 10% акций "Триестины" - команды серии В. Правда, результат не оправдал вложенных денег. В ноябре 2003 года, когда он пребывал на скамейке запасных, в его крови был обнаружен анаболический стероид, в результате чего он был на три месяца лишен права играть. За два года он находился в игре всего 15 минут в конце матча - на чемпионате Италии 2 мая 2004 года.

За склонность примешивать к спорту аферы он получил выговор от отца. В одной из своих речей полковник осудил транжирство казенных средств на "футбольный матч": в Триполи тогда прошел финал Суперкубка Италии. Это была блажь Саади. В Триполи он сам возглавлял футбольный клуб, "Аль-Иттихад". Но после поражения в 2004 году его телохранители открыли огонь по поклонникам соперничающего клуба, "Аль-Ахли". Итог: трое убитых. По злой иронии судьбы, "Аль-Ахли" принадлежит его брату Мухаммеду. Отец снова был разгневан, а Саади оставил пост президента Ливийской федерации футбола.