Русский медведь проснулся. Но Россия не вернулась к былому величию. Она оказалась в ловушке сложного переходного периода. До тех пор, пока это будет продолжаться, Россия не перестанет тревожить соседей и разочаровывать своих граждан. Есть ли шанс, что ситуация улучшится? Есть, правда, небольшой.

Владимир Путин выразил настроения новой России - вызов пополам с обидой - на 43-й Мюнхенской конференции по политике безопасности.

"Думаю, очевидно: процесс натовского расширения не имеет никакого отношения к модернизации самого альянса или к обеспечению безопасности в Европе, - заявил президент. - Наоборот, это серьезно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия. И у нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение?"

Путин знает ответ на этот вопрос, но он не является при этом ответом и на более глубокий вопрос, потому что ответ слишком болезненный: почему соседи России так мало ей доверяют? Ведь это они хотят вступить в НАТО, а не НАТО силой их заставляет. Дело в том, что его страна виновата в подавлении и массовых убийствах на их территории, которые сейчас она осуществляет в Чечне.

Мы должны спросить, в какую страну превратилась Россия. Ответ в терминологии Дугласа Норта, профессора экономической истории в Университете Вашингтона в Сент-Луисе: в "общество ограниченного доступа". В таком обществе установившаяся элита использует политическую систему, чтобы создавать ренты, которые впоследствии используются для стабилизации самой политической системы. Это порядок, основанный на балансе сил между "своими" и на исключении "чужих". В европейской истории Россия всегда была ярким примером такого порядка.

Такой ход рассуждений помогает пролить свет на события постсоветского периода. С помощью приватизации и, прежде всего, системы так называемых "залоговых аукционов", созданной в 1995 году, близкий помощник Бориса Ельцина Анатолий Чубайс создал новую финансовую элиту - так называемых "олигархов", которые сменили дискредитированных коммунистов. Этот маневр преследовал как экономическую, так и политическую цель - сформировать в новом государстве элиту, поддерживающую это государство и одновременно зависимую от него.

Однако такая система оказалась нестабильной: она исключала тех, кто при любой системе ограниченного доступа должен иметь доступ к власти - "специалистов по насилию". Среди исключенных оказались самые безжалостные "специалисты по насилию" в Советском Союзе - сотрудники спецслужб. После избрания Владимира Путина в президенты они вернулись к власти. Атака Путина на инакомыслящих олигархов, особенно Михаила Ходорковского, и усиление роли государства в экономике ознаменовали перераспределение рент в их пользу.

Таким образом, Россия вернулась "назад в будущее". Сегодняшняя система поиска ренты в централизованном государстве похожа на более ранние системы, с той лишь разницей, что основной ценностью стали природные ресурсы, а не "души". Исторически российская элита заключила неписаный договор с народом: "каждый из вас в отдельности - ничто, но как россияне вы - великий народ". Вот и опять Путин предлагает русским "пакет акций" восстановленной России в обмен на лишение их возможности принимать политическое участие в управлении ею. Это давно опробованная сделка, и, как показывают опросы общественного мнения, она срабатывает вполне успешно.

Восстановление России проходит с таким успехом и одновременно является таким хрупким по одной и той же причине: характер источника ренты и, соответственно, власти - российские чудесные перемены: с третьего квартала 1998 года по 2006 год объем ВВП вырос на 73%; все это время экономика росла на 7,1% ежегодно; золотовалютные резервы по состоянию на декабрь 2006 года оценивались в 295 млрд долларов. Россия проделала большой путь после унизительного дефолта 1998 года.

Однако, как напрямую заявляет в своем исследовании Организация экономического сотрудничества и развития, "рост в основном обусловлен временными факторами" - уже растраченный ресурс девальвации рубля 1998 года, высокие цены на экспортируемые ресурсы и эксплуатация уже подходящих к концу избыточных мощностей. Объем инвестиций составляет всего 18% от ВВП; производство нефти в стагнации; и, самое главное, затормозился сам процесс реформ. Несмотря на возрождение, Россия остается страной с высоким уровнем коррупции и неэффективным и репрессивным государством. Кроме того, она довольно бедна - показатели уровня жизни в России вдвое ниже, чем в Чехии и втрое ниже Великобритании.

Профессор Норт и его соавторы в их последней работе противопоставляют общество ограниченного доступа обществам открытого доступа - в котором экономика и политика открыты для конкуренции. Они отмечают, что экономическая и политическая конкуренция тесно связаны между собой: "конкурентная демократия способна существовать только в условиях экономической конкуренции".

Самая важная функция государства в обществе открытого доступа - обеспечение услуг народу в целом. Оно должно выполнять эту функцию, если люди у власти хотят и дальше оставаться у власти. Таким образом, переход от общества ограниченного доступа к открытому обществу - это переход от государства-господина к государству-слуге. Этого, увы, Россия не сделала. Учитывая тяжелое прошлое России, этому едва ли стоит удивляться. Однако это несет за собой серьезные последствия.

Одно из таких последствий состоит в том, что российская власть воспринимает попытки поставить государство на службу народу в странах бывшего Советского Союза как политическую угрозу. Считая, что все внутренние взаимоотношения в государстве основаны только на власти, она рассматривает и свои отношения с соседями точно так же. Поэтому вместо того чтобы видеть в появлении стабильных демократических государств, стремящихся к увеличению благосостояния своего народа, новые возможности, она воспринимает их как угрозу. Российская власть оказалась в ловушке собственной устаревшей и дисфункциональной системы взглядов на политическое будущее. Это трагедия для самой России и источник неизбежного беспокойства для ее соседей.

Большой вопрос в том, сможет ли Россия эволюционировать в общество открытого доступа, способное занять место друга среди открытых обществ Запада.

В работе профессора Норта с соавторами говорится, что для создания такого общества необходимы три предпосылки: закон, распространяющийся на элиты; стабильные организации, обслуживающие элиты; эффективный политический контроль над армией.

Россия еще не совершила такого перехода и, может быть, никогда не совершит. Однако этому способствовал бы обвал цен на нефть, что уменьшило бы ренты и вынудило проводить реформы. Запад тоже должен был бы этому поспособствовать. Он должен сохранять приверженность собственным ключевым ценностям. Он должен также убедить Россию в том, что расширение НАТО - это результат российской истории, но оно не будет препятствовать тому, чего хочет и сама Россия: созданию стабильного, законопослушного, открытого, финансово благополучного общества.

Вместо этого Россия может выбрать путь замыкания на своих националистических интересах и обиды. Но это будет катастрофой для всех, и не в последнюю очередь для самой России.