К 80-летию культа Ленина

Общественность с удивлением знакомилась с подробным отчетом о вскрытии, который вскоре после смерти великого человека появился в "Известиях". Еще никогда и нигде прежде умершего вождя, царя, короля и пр. не представляли таким образом, неприкрыто, до мельчайших анатомических деталей, вспоминает революционер Николай Валентинов, который был знаком с Лениным еще по женевской эмиграции; отчет, как сформулировал один его коллега, содержал послание: "Ленин - это голая материя, не более чем сочетание головного мозга, внутренностей, брюшной полости, сердца, почек. В этом есть что-то шокирующее".

Шок наступил 25 января 1924 года как следствие куда более сильного потрясения. Четырьмя днями раньше в возрасте 53 лет умер Ленин. Через 80 лет он, законсервированный, все еще лежит в Москве и выглядит на те же 53 года. Государство, которое основал умерший, становилось все старее, а вместе с ним - и его вожди, и от этого тело в хрустальном гробу по сравнению с теми, кто, стоя над ним, регулярно принимал октябрьские парады, казалось все моложе.

Это государство прошло через длительный период упадка, затем последовал быстрый конец на 84-м году его существования, от него отделились его окраины, да и из преемников умершего никого в живых не осталось. Однако сам он нетленен и неизменен, черты его лица еще полностью узнаваемы, будто он умер только час назад или ненадолго заснул за работой.

Со вторника по четверг, а также в субботу с 10 до 13 часов любой желающий может навестить спящего в его мавзолее на Красной площади.

Подобных историй возведения в культ уже умершего человека в ХХ веке не было. Хотя он и не единственный политический деятель, которому судьба уготовила быть забальзамированным, но он был первым, образцом для всех последующих. В том, что это случилось именно с ним, есть своя логика и одновременно своя ирония. Потому как если Ленин и требовал от своих сторонников признаний в лояльности, он не признавал культового почитания - как и вообще попыток введения элементов культа в социализм.

Максима Горького, который со своей группой "богостроителей" преследовал эту цель внутри большевизма, Ленин предостерегал в 1913 году. Любая вера в бога - это "некрофилия", говорил он. Как оказалось, Ленин после своей смерти попал в руки такого вот "богостроителя", одного из тех, кого он победил.

Истоки культа Ленина восходят к 1918 году, в какой-то степени - к "первой смерти" вождя: после покушения Фанни Каплан на Ленина большевистский журналист Сосновский писал, что личность вождя состоит из смертной половины, "Ильича", и бессмертной, - "Ленина". После выздоровления Ленин пригасил подобное почитание, однако, в форме, которая утвердила его позднейший культ: восхваляя своего вождя, партия хвалит саму себя, говорил он на своем пятидесятилетии - всего шаг до слов Троцкого, произнесенных им после смерти Ленина в 1924 году: "В каждом из нас живет маленькая часть Ленина, и это наша лучшая часть".

Как дело дошло до беспрецедентного во всемирной истории решения выставить на всеобщее обозрение законсервированное тело, в деталях установить не удается. Нина Тумаркин, которая первая занялась исследованием культа Ленина, видит одновременное воздействие четырех факторов.

Один из них - обнаружение в 1922 году захоронения фараона Тутанхамона: те, кто консервировал тело Ленина, на первой международной пресс-конференции в августе 1924 году шутили, что те семь с половиной тысяч долларов, в которые обошлось бальзамирование Ленина, это намного меньшая сумма, чем та, которую затратили египтяне на культ фараонов. И куб, который архитектор Щусев избрал в качестве основной формы для его мавзолея, считался советским антиподом пирамиде. Казимир Малевич считал, что каждый ленинец должен иметь в своем доме кубик "как напоминание о вечном и неизменном учении - ленинизме".

Вторым фактором Тумаркин называет русскую православную традицию, гласящую, что нетленность трупа свидетельствует о святости умершего. В любом случае, в комиссии по похоронам, которая вскоре был переименована в Комиссию по увековечиванию памяти В.И. Ульянова (Ленина), открыто говорилось о начинающемся разложении тела Ленина - чтобы потрясающий успех советских ученых и их метод химического консервирования казался еще ярче.

Третьим фактором Тумаркин называет учение философа Николая Федорова, который в 90-х годах XIX века обнадежил многих большевиков тем, что технический прогресс приведет к возможности физического воскрешения. Это произойдет "более чем наверняка", писал Тумаркин, рассказывая о том, что Федоров вместе с Леонидом Красиным, под чьим руководством осуществлялось консервирование, рассматривал этот процесс как первую ступень к возможному оживлению Ленина.

И наконец, Красин, как и его соратник в деле увековечивания Ленина Анатолий Луначарский, - это четвертый фактор - ранее принадлежали к богостроителям. Красин не побоялся сравнить в "Известиях" место захоронения Ленина с Меккой и Иерусалимом.

Но решающим фактором, конечно, была политическая выгода от мертвого Ленина; Сталин отличался от своих соратников не тем, что он ссылался на умершего Ленин, а тем, что он это делал умело. Настолько умело, что к завершению постройки постоянного каменного мавзолея в 1930 году культ Ленина освещался культом Сталина.

После смерти и до 1961 года забальзамированный Сталин лежал рядом с Лениным. Только в 60-х годах, после развенчания Хрущевым культа личности Сталина, культ Ленина возродился с еще большей силой, чем раньше. Исчезла неопределенность раннего периода, когда почитание было недостаточно стандартизовано, но при этом заодно пропали прежние трагичность и скорбь: в 1955 году праздник был перенесен со дня смерти Ленина на его день рождения; ведь ленинизм, как говорил Хрущев, это "жизнеутверждающее учение". Празднование столетия со дня рождения в 1970 году вылилось во всеобщее перенасыщение.

А сегодня? Тело Ленина в хорошем состоянии, в России и других бывших советских республиках стоят многочисленные памятники Ленину, истории о Ленине, любившем детей и кошек, глубоко запали в сердца миллионов давно выросших детей. Покойник еще жив. Но, возможно, это ненадолго.

То, что президент России Путин не избавляется от советских символов, не хочет хоронить Ленина, вовсе не означает, что эта система процветает; вероятно, символы - это единственное, что не умирает.