"Время не на стороне американцев, - заявил мне заместитель министра иностранных дел Северной Кореи несколько недель назад. - Время идет, а наши ядерные средства устрашения продолжают расти и количественно и качественно". Эти слова - приговор разведке США и потенциальная эпитафия провалившейся северокорейской политике администрации Буша.

8 января северокорейские чиновники предоставили неофициальной американской делегации, в составе которой был и я, доступ в здание в Йонбене, где когда-то хранились 8 тыс. отработанных ядерных стержней. Мы обнаружили, что все 8 тыс. куда-то исчезли.

Переработал ли их Пхеньян, как он утверждает, для получения оружейного плутония - в данный момент неважно. Американская разведка считала, что большая часть, если не все стержни, по-прежнему хранятся на этом складе, и это давало политическим планировщикам ложное ощущение, что время будет играть им на руку, пока они отвергали просьбы Северной Кореи о начале серьезного диалога и в поте лица трудились над выработкой многостороннего подхода к быстро ухудшающемуся кризису.

Но события последних нескольких лет показывают, что этот подход не срабатывает. В декабре 2002 года Северную Корею подозревали в обладании одной или двумя единицами ядерного оружия, которые она приобрела до 1994 года, когда согласилась заморозить свою ядерную программу и поставить ее под международный контроль. Прошел уже не один год, и Северная Корея могла учетверить свой арсенал ядерного оружия.

Во время промежуточного периода администрация Буша полагалась на разведданные, которые опровергали заявления северных корейцев о возобновлении ядерной программы в Йонбене с целью переработки ранее запечатанного и контролируемого топлива для извлечения плутония для производства "ядерного средства устрашения".

И вот теперь исчезли 8 тыс. отработанных ядерных стержней - что доказывает, что работы в этом направлении уже могли начаться. И это лишь самая свежая неудача в серии серьезных провалов разведки в отношении Северной Кореи.

Когда в 1998 году Северная Корея заявила о запуске трехступенчатой ракеты для выведения коммуникационного спутника на орбиту, американская разведка поначалу опровергла, что корейская ракета имеет такие возможности, но спустя несколько дней подтвердила заявление Северной Кореи.

В том же году американская разведка настаивала на том, что Пхеньян приступил к реализации секретного проекта по удвоению замороженного ядерного арсенала.

Спустя 8 месяцев американская инспекция, посетившая секретный объект, доказала что американская разведка ошибается. Потом, летом 2002 года, появились данные о том, что северокорейский режим находится на грани краха. Позднее эта информация была признана ложной - однако вреда, причиненного ее появлением, уже нельзя было исправить.

Американская политика в отношении Северной Кореи немногим лучше, чем американская разведка. В лучшем случае, ее можно назвать любительской. В худшем случае, это провалившаяся попытка завлечь американских союзников на тропу, которая нацелена не на разрешение кризиса дипломатическими методами, а на провал этих методов и на конечную изоляцию Северной Кореи в надежде на падение ее правительства.

Вести дискуссии с Северной Кореей не означает отказ от многостороннего подхода, соглашение о котором было достигнуто в 1994 году. Так же, как и прямые контакты, не означают капитуляцию перед требованиями Северной Кореи. Все это просто означало бы серьезный подход к тому, что возможно и приемлемо для всех сторон.

Нынешняя администрация должна вылезти из-под дипломатической юбки Китая и возглавить усилия по разрешению кризиса до того, как Пхеньян создаст настоящее ядерное средство устрашения.

Администрация Буша должна вновь заявить о себе - но со всей ответственностью. Она должна назначить координатора северокорейской политики масштаба бывшего министра обороны Уильяма Перри, который смог бы привнести здравый смысл и взрослый контроль за распрями в администрации.

Я верю президенту Бушу на слово, когда он говорит, что стремится к мирному и дипломатическому разрешению этого кризиса. Он заслуживает партнерства кого-то, кто смог бы реализовать его видение ситуации на Корейском полуострове и принимать решения, сдерживая в то же время негативные всплески в самой администрации.

Я обеспокоен тем, что следующий раунд шестисторонних переговоров провалится и что Пхеньян выйдет из дипломатического процесса. Он может заявить, что уже создал достаточное количество ядерного оружия и не намерен продолжать производство.

Китай, Южная Корея и Россия (а также, вероятно, Япония) могут принять этот новый статус-кво, заявив, что угроза минимальна и что ядерная активность заморожена.

И совсем несложно догадаться, почему этот новый статус-кво покажется им привлекательным, учитывая нестабильность, которая может появиться, если дело дойдет до худшего сценария вашингтонской политики - изоляции, санкций и, возможно, военной конфронтации с Северной Кореей. Хрупкая многосторонняя коалиция, на которую полагаются США, может исчезнуть.

В результате на карте появится регион, гораздо более опасный, чем сегодня, - даже сегодня Америка и Азия чувствуют себя в меньшей безопасности, чем год назад. Как много ядерного оружия должна произвести Северная Корея, чтобы администрация начала относиться к своей политике в Юго-Восточной Азии серьезно?