Согласие глав государств и правительств расширенного ЕС по поводу будущей конституции - это еще не исторический успех, как его преподносят. Если правительствам не удастся донести до людей свое видение Европы, то конституция провалится.

Можно ли сказать, что у ЕС теперь есть конституция? Нет. После многолетней тяжелой борьбы появился лишь проект. Но спор о том, сделает ли принятый в пятницу вечером текст Европейский союз более демократичным, прозрачным или, по крайней мере, работоспособным, уже разгорелся. Вопрос о том, вступит ли вообще конституция в силу, будет решен предположительно лишь в 2006 году. Если парламент хотя бы одной страны или один из намеченных референдумов отклонит текст, то никакой конституции ЕС не будет.

Исторический изъян

Не рассматривая его содержание, представленный текст конституции уже как проект имеет исторический изъян: он по форме и содержанию принят на конференции глав государств и правительств, а не на специально созванном для этого Конвенте. По сравнению с результатами работы Конвента, борьба в Брюсселе отдельных стран за свои интересы по всем направлениям привела к регрессу.

Европейский Союз - если, конечно, все 25 государств ратифицируют конституцию - будет менее демократичным, менее социально ориентированным и менее дееспособным по сравнению с тем, что предлагал Конвент. И даже согласие лидеров по поводу текста конституции не свидетельствует о настоящем согласии по поводу ближайшего будущего ЕС. Ведь вряд ли неспособность саммита представить нового главу Еврокомиссии коренится только лишь в споре о персонах или их политической принадлежности.

Форсировать или тормозить?

Речь идет о неразрешенном конфликте: следует ли интерпретировать конституцию как инструмент форсированной европейской интеграции или как рычаг для ее содержательного и территориального ограничения. Без сомнения, в ближайшее время в новый председатель Еврокомиссии появится, и его тоже найдут на основе компромисса. Как текст конституции, так и кадровое решение отражают лишь политически возможное в союзе национальных государств.

Неоспоримые успехи

Участники саммита, которые упорно называют свое решение историческим успехом, не лгут. Впервые Европейский союз как целое становится субъектом международного права. Впервые европейская хартия основных прав - включая основные социальные права - становится обязательной для всех государств союза. Несмотря на все компромиссы, авторитет Европарламента повышается. А принцип "двойного большинства" - по количеству государств и численности населения - защищает небольшие государства от безраздельного господства крупных государств, так же как и возможность блокировать решения большинства в случае, если с ними не согласны более трех государств, вне зависимости от размеров.

Все это успехи. И они очень подробно расписаны, с исключениями и дополнениям. В этом-то и трудность.

Как донести до граждан хотя бы суть 353-страничного текста конституции? Короткий испуг от низкой явки на выборах в Европарламент, похоже, не заставил лидеров задуматься о необходимости проведения общеевропейской кампании, предметом которой станет конституция ЕС.

Британский премьер Тони Блэр, который обязался провести референдум, уже провозглашает: "Саммит был полным успехом для Великобритании. Мы получили именно то, что хотели. Мне не пришлось идти ни на какие уступки".

Что за Европу предлагают избирателям? Европу под лозунгом "Мы получаем все, что хотим, ничего не теряя"?

Не только в Великобритании противники ЕСС утверждают: "У нас все отнимают". Во Франции националист Ле Пен тоже трубит: "Конституция ЕС радикальным образом ликвидирует суверенитет Франции". Конечно, он экстремист, но свою риторику он дополняет простым демократическим требованием: народ должен иметь возможность решать.

Однако эта простая истина, похоже, по-прежнему не является приоритетом у "отцов европейской конституции", даже после массового отказа в середине июня европейских избирателей выполнить свой гражданский долг.

Не важно, будет ли ЕС союзом отдельных государств или наднациональным парагосударством. Если это не будет союзом народов, то ему не устоять на ногах.