Два года назад Николас Хайек с большой помпой отметил в Версале 200-летие изобретения Абрахамом-Луи Бреге турбийона (механизм, уменьшающий влияние силы земного притяжения на точность хода часов. - Прим. ред.). Ему оставили ключи от Версальского дворца, отвели для юбилейных торжеств лучшее - вечернее - время. А в прессе можно было прочесть: "Король Хайек в Версале". Это, конечно, было большой вольностью: кипучий глава часового концерна выступил в оперном зале дворца с самой что ни на есть "республиканской" речью...

Будут ли западные газеты писать теперь о короле часового рынка как о новом "царе Николае в Санкт-Петербурге"? Президента Swatch Group действительно принимали как министра, а членов его свиты - как VIP-персон. На берегах Невы все так же любят принимать гостей. Не забыли здесь ни о нормах протокола, ни о правилах безопасности. Но главное, здесь сохранили любовь к истории, о чем пышный декор зданий - след 300-летнего юбилея города - напоминает на каждом шагу. С тем большей силой вкус к культурному обмену на самом высоком уровне витал в стенах Эрмитажа, самом символе мировой культуры, открывшем все свои 450 залов для публики.

Эрмитаж внушает чувство уважения в искусству и любовь к прекрасному, но в то же время призывает человека к скромности. Даже представителю "высших кругов" мало одного лишь желания выставиться в Эрмитаже, чтобы это желание непременно исполнилось. Для этого еще требуется согласия директора музея Михаила Борисовича Пиотровского - историка и археолога, отец которого также руководил Эрмитажем на протяжении четверти века. Бывший царский зимний дворец был главным местом, где проходило его детство, где он учился и работал, прежде чем стать - около пятнадцати лет тому назад - верным стражем храма. Но почему же Breguet? Потому что это Breguet...

Особо тесные связи. Гениальный изобретатель был часовщиком Версальского дворца, пользовался уважением Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Его клиентами были все коронованные особы Европы. Тем не менее он поддерживал тесные отношения с царем Александром I. После падения Наполеона его часы пользовались таким успехом в России, что он даже открыл в Санкт-Петербурге свой филиал. Эти тесные связи, о которых свидетельствуют стихи Пушкина, устояли перед всеми перипетиями истории. Заметим, что в XIX веке имя Breguet по-русски произносилось с "т" на конце и обозначало просто карманные часы...

Все знатные фамилии империи, ее высшие лица и выдающиеся служители имели карманные или настенные часы Breguet. И понятно, почему Михаил Пиотровский с такой радостью откликнулся на предложение Николаса Хайека оживить прошлое, к которому русские питают сегодня огромный интерес. Оба они решили дать вторую жизнь историческому наследию, не ограничиваясь собственными коллекциями. Иностранные музеи и частных коллекционеров пригласили принять участие в этой увлекательной игре.

В город Петра Великого съехались специалисты со всего мира. Среди 200 гостей есть эксперты с фабрики Валле де Жу. Они явно взволнованы: "Там есть экземпляры, которых никто никогда не видел и больше не увидит". Руководители ведущих швейцарских часовых фирм тоже радовались празднику, завершившемуся фейерверком в садах Петергофа - летней резиденции царей на Балтике: "Это первый раз, когда мы не работаем!" - говорят они.

Александр Толстобров, ключевая фигура из числа представителей швейцарского холдинга в России, категоричен: "Русским бы не понравилось смешение жанров". Николас Хайек знал это и воздержался от такого смешения. У него достаточно козырей в этой игре: Breguet - единственная компания, руководство которой он сохранил за собой лично и которую пять лет назад он поставил на вершину пирамиды.

В России есть потенциальная клиентура, готовая платить большие деньги за высококлассные часы. "Новым богачам иногда не хватает "часовой" культуры, но они готовы очень быстро ее приобрести..." Фирмы, которые надеются попасть в их список, могут открыть для них вечерние курсы. Например, в июне, когда темнота в Санкт-Петербурге наступает в полночь, а день начинается в 3 часа утра.