"Нигде связи Германии и России, в честь которых на этой неделе начинается совместный год культуры, не воспевались так замечательно, как в романе Ивана Гончарова "Обломов", - пишет Керстин Хольм для Frankfurter Allgemeine Zeitung.

"Многочисленные обрусевшие немцы, без которых во времена Гончарова невозможно было себе представить ни систему школьного образования, ни экономику, ни науку, вдохновили его на создание персонажа - сына русской матери и отца-немца", - повествует Хольм. "Андрей Иванович Штольц - говорящее имя созданного Гончаровым единственного героя времен ранней индустриализации России, способного к прогрессу. Он принимает участие в работах на фабрике, разбирается не только в счетоводстве и праве, но и в минералогии, музыке и живописи, по-видимому, не подвержен вирусам цинизма и высокомерия и всей душой любит по-детски простодушного друга своей юности, своего антипода, обладающего настоящим русским характером - Илью Обломова", - продолжает она.

"Обломов, русский анти-Фауст, из-за своей наивности в деловых вопросах притягивающий жуликов, как магнит, с художественной точки зрения получился гораздо убедительнее и правдоподобнее предприимчивого Штольца, чьи черты порой кажутся искусственными. Обломов образно олицетворяет инертность и отсталость России. Но с самого начала существовала и противоположная трактовка, согласно которой Обломов символизирует христианскую невинность и чистоту, а его вечно деятельный оппонент - привязанность к мирским делам и связь с дьяволом", - пишет автор.

"Сегодня российские господа покупают европейские фирмы и спортивные команды и снова мотают деньги в Париже и Баден-Бадене, причем за их обломовскими повадками скрывается расчетливость минимум трех Штольцев", - продолжает автор. Однако, по ее словам, "российское общество в целом больно обломовщиной, потому что оно в основном живет за счет распродажи отечественных ресурсов. Коррупция зашкаливает, промышленная инфраструктура ветшает, несделанные дела накапливаются". Тем больше хочется, как это и делают президенты Гаук и Путин, не сумевшие договориться о совместном открытии года немецкой культуры в России и российской - в Германии, затянуть все сроки все дальше и дальше, заключает автор.