"Уроженцу Нью-Йорка трудно почувствовать себя в Восточной Европе как дома, но есть кое-какие способы - в том числе беседа с президентом Эстонии Ильвесом", - так предваряет журналист Майкл Вейсс интервью, опубликованное в Foreign Policy. Тоомас Хендрик Ильвес вырос в Нью-Джерси и говорит по-английски с легким акцентом этого штата, поясняет автор. "После окончания советской оккупации Ильвес вернулся на землю своих предков в Балтии. Он был послом Эстонии в США, дважды занимал пост премьер-министра. Теперь идет второй срок его президентства", - говорится в статье.

Ильвес производит впечатление убеленного сединами государственного деятеля - европейского вольнодумца и "еще более вольного в речах" человека. "Он подсмеивается над коммунизмом, едко критикует идеи и людей, если ценит их невысоко, а затем пускается в замысловатые подробности кибербезопасности и военной экспансии Эстонии", - пишет автор. В нынешней Европе Ильвес - один из немногих лидеров, сочетающих социал-демократическую политику с проамериканскими взглядами, добавляет Вейсс.

Ильвес и Вейсс побеседовали "о трениях в ЕС, о том, в чем был прав Дональд Рамсфельд, и о том, почему книги Набокова вселяют ностальгию по несбывшейся России".

Ильвес выразил удивление тем, что некоторые американцы тратят массу сил на ожесточенную критику Евросоюза: "Почему вы не тратите время на нападки на авторитарные клептократические режимы?".

Вейсс заметил: "Администрация Обамы гордится, среди прочего, тем, что большинство членов ее команды по национальной безопасности стали взрослыми уже после холодной войны". В этой связи журналист спросил: "Не перестала ли Америка понимать, как управляться с тоталитаризмом?"

Ильвес заметил: "Между авторитаризмом и коллективной собственностью существовала связь, но она необязательна. Сегодня мы наблюдаем вокруг, как олигархическая элита всецело приемлет капитализм, но контролирует население авторитарными методами".

"В чем, по-вашему, заблуждается Америка, когда судит о путинской России?" - спросил журналист.

Ильвес заметил: "Не думаю, что Америка по-настоящему заблуждается, когда смотрит под своим ракурсом: американцы совершенно адекватно оценивают сравнительную значимость политических игроков. Собственно, проблема в том, что другая сторона встает в позу, хочет быть такой же важной, как США. Есть такое русское слово uvajenie - "respect". Единственная аналогия, которую я могу подобрать, это понятие "dissing" ("грубить", "отшивать" - англ.), - говорит Ильвес. - Кремль думает: "Нас не уважают". Итак, если у вас страна с 140 млн населения, которая не имеет никакой привлекательности в глазах масс, а вы противостоите стране с 310 млн населения, которая хочет повсюду проецировать силу, вы делаете ставку на "фактор помех". Вы можете чинить помехи в Сирии, в Совбезе ООН, из-за полетов над Гуамом".

Вейсс напомнил, что Ильвес - большой поклонник Набокова.

Президент заметил: "Набоков символизирует для меня альтернативу тому, во что превратилась Россия, кадетский, демократический путь, по которому Россия не пошла. Вот почему я очень активно возражаю, когда какой-нибудь авторитарный лидер говорит: "У нас другая культурная традиция, а значит, западная демократия нам не подходит". По словам Ильвеса, опыт Эстонии доказывает, что можно провести 50 лет в составе СССР, а затем обрести наилучшую свободу слова и либеральную демократию.

Спорили ли в Эстонии в советские времена, как лучше сопротивляться оккупации? - спросил журналист.

Ильвес ответил: "Был аргумент "я разлагаю их изнутри", аргумент тех, кто вступал в КПСС. Или аргумент "я не имею дела с этим обществом". Я хочу учредить новый орден, орден Жука-Короеда, и дать его всем коммунистам, которые после падения коммунистического режима сказали: "Да я вообще-то разлагал его изнутри".