Сеттар Джабар, один из руководителей Ассоциации освобожденных узников, не любит принимать французов. Этот бывший политический заключенный, перебывавший во всех застенках Саддама, не может не держать на них зла. "Куда делась та Франция, которая защищала свободу? Скажу вам откровенно: мы не любим французов. Вы чуть не сорвали американское военное вмешательство".

Другое место, другая сцена. Два иракских переводчика впервые попадают в президентский дворец Саддама Хусейна в Багдаде, где расположилась американская временная администрация. Пораженные великолепием здания, они бросаются к пресс-секретарю администрации. "Спасибо за то, что вы пришли. Спасибо, что дали нам увидеть все это". "Не за что, ? отвечает пресс-секретарь. ? Все это ваше. И мы вам его вернем".

Конечно, есть и другие мотивы. Есть гнев, вызванный отсутствием безопасности, перебоями с электроснабжением, очередями на бензозаправочных станциях, промедлением с формированием нового правительства. Бывают манифестации, на которых шииты требуют прекращения оккупации. Но эти проявления разочарования у населения, которое ожидало быстрого возвращения к нормальной жизни, не выливаются в антиамериканские настроения.

"Мы выходим из тоннеля, наши глаза еще не привыкли к свету. Высказывания отдельных людей благодаря слухам распространяются словно эхо. Но самое трудное уже позади", ? говорит доминиканский священник Томас Юсуф.

Проблемы повседневной жизни не гасят его оптимизма. "Я познал две большие радости в своей жизни ? это распад СССР и падение баасистского режима, ? говорит он. ? Американцы с блеском выиграли войну. Теперь им надо выиграть мир и помочь нам взять свою судьбу в свои руки". Он сожалеет об исчезновении Франции с иракской сцены.

С тех пор как прежний режим пал, в артистическом кафе полно народу. Отныне свободные художники, скульпторы, режиссеры проводят здесь дни, строя новый Ирак. "Нет света, грабежи тоже создают проблемы. Но главное ? мы избавились от Саддама. Впервые у нас есть будущее. Что до остального, то нужно просто потерпеть", ? говорит Насер Хасан, скульптор и поэт.

Он только что узнал, что два его дяди, коммунисты, были казнены прежним режимом. И поэтому он клеймит европейских пацифистов. "Где были те, кто на Западе устраивал антивоенные демонстрации, когда Саддам сажал нас в тюрьмы и казнил? Почему они, вместо того чтобы критиковать американцев, не устраивают демонстрации против других диктатур ? в Сирии или в Северной Корее?" Он осуждает французскую позицию за эгоизм. "Она идет вразрез с волей и интересами иракского народа. Она слишком все упрощает. Европейские пацифисты ослеплены антиамериканизмом. Они забывают, что в результате американской войны против иракского режима погибло намного меньше людей, чем от репрессий баасистов. Европейские журналисты хотят, чтобы мы непременно говорили, как мы ненавидим американцев и как мы не хотели войны. Но это неправда".

По мере того как налаживается работа ведомств и гражданских служб, иракцы постепенно вновь обретают уверенность в завтрашнем дне. За исключением, конечно, бывших баасистских руководителей, всех тех, кто при бывшем режиме пользовался привилегиями и избежал репрессий.

Вновь открылись школы и университеты, из Курдистана возвращаются беженцы, оживляется торговля, параболические антенны продаются на улицах, как булочки. "Все эти изменения нарастают, словно снежный ком. Нельзя заранее судить о будущем, но нужно перестать изображать все в черном цвете. Жизнь не может вернуться в нормальное русло по мановению волшебной палочки", ? говорит западный дипломат. Доминиканский священник Томас Юсуф утверждает: "Американцы и иракцы ценят друг друга. Вы знаете, у иракцев есть чутье. Здесь уже в течение двадцати лет каждый шестилетний ребенок знал, что существует два языка ? язык государственного телевидения и язык его отца, который, возвращаясь с работы домой, клянет минувший день. И знал, что нельзя смешивать два этих языка. Народ, который так долго жил в двух мирах, не так-то просто загнать в ловушку". Прагматичные и политически очень зрелые, иракцы хотят успеть сесть на поезд истории, наверстать потерянные годы.

Но при этом они не наивны. Скульптор Насер Хасан все понимает. "Разумеется, американцы действуют исходя из своих интересов. Но сегодня эти интересы совпадают с интересами иракцев". И даже, считает он, с интересами региона в целом. "Если они начнут заменять диктатуры демократиями, это будет только благом. Мир изменился". Как и большинство его друзей, он верит в теорию домино и надеется, что Ирак станет демократической моделью для всего региона.

С уходом Саддама улетучилось и чувство симпатии к делу Палестины. Окончательно рухнули и идеи панарабизма. После войны арабские наемники, приехавшие, чтобы сразиться с американцами и умереть как мученики за веру, были изгнаны из страны самими иракцами. "Когда у вас обрушился дом, первая забота ? его восстановить. О соседях будем думать потом. Иракцам наплевать на Палестину. Эту тему слишком долго эксплуатировал Саддам. Мы принадлежим Ираку, и для нас этого достаточно", ? говорит Томас Юсуф.

Эта пока еще смутная идея создания современного Ирака, развивающегося под американским "зонтиком", убедила даже коммунистов. Аднан Миншед ? один из них. "Коммунистическая партия считала, что существовали и другие варианты избавления от Саддама. Но после прихода американцев эта позиция стала нереалистичной". Он признается, что был шокирован дружбой между российским коммунистом Зюгановым и Саддамом Хусейном. "Война, ? говорит он, ? была необходима для установления демократии в Ираке". Он надеется, что американцы пробудут в стране достаточно долго, чтобы она обрела стабильность. Ибо вопрос для Ирака стоит сегодня по-гамлетовски: "быть или не быть?"