Сейчас, когда США готовятся к проведению военной операции, которая впервые может предусматривать развертывание западных войск на территории бывшего СССР, намерение России оказать Западу лишь моральную поддержку в его войне с терроризмом - и пока ничего больше - может оказаться бесперспективным.

Последующие шаги Кремля в Средней Азии могут предопределить отношения России с Европой и США на предстоящие годы, изменив их в лучшую или худшую сторону. Россияне явно мечутся, не зная, какой выбор сделать.

В среду в Вашингтоне министр иностранных дел Игорь Иванов намекнул, какую позиция занимает Кремль в настоящее время, когда в одной из своих фраз не стал выступать против размещения западного воинского контингента в бывших советских республиках Средней Азии, которые Россия до сих пор считает своей вотчиной.

"Каждая страна сама решит, каким образом ей сотрудничать с США в этих вопросах", - отметил он.

Меньше недели назад министр обороны Сергей Иванов заявил, что "нет оснований говорить даже о гипотетической возможности" того, что западный контингент будет размещен в бывших советских владениях.

Любой выбор будет иметь судьбоносное значение для россиян, которые последние 10 лет пытаются стать на одну доску с европейцами, и теперь они начинают понимать, что за это придется заплатить определенную цену.

Россия была первой страной, которая выразила соболезнования США после терактов 11 сентября, и на словах она решительно выразила свою поддержку борьбы с радикальным исламским терроризмом, который Москва считает главной дестабилизирующей силой на своих южных рубежах, особенно в Чечне.

Однако именно в Таджикистане и Узбекистане, граничащих с Афганистаном, единство Москвы с Вашингтоном и Западом в борьбе с терроризмом пройдет первую настоящую проверку.

США хотят получить доступ на территории этих стран - в случае с более независимым Узбекистаном им, возможно, это уже удалось - для выполнения различных военных задач: от поисково-спасательных до специальных операций, чей успех зависит от внезапности и быстроты.

Россия до сих пор видит все в другом свете. Какую бы антипатию она ни питала к терроризму, Москва рассматривает американское военное присутствие как угрозу своему значительному влиянию в регионе. Националисты считают такое присутствие унижением.

Хуже того, многие официальные лица опасаются, что американские удары, осуществленные с территории бывшего СССР, неизбежно вовлекут Россию в пограничный конфликт, чьи цели Москва может разделять, но к которому она не готова - и перед которым она беззащитна.

Россия защищает Таджикистан от талибов: на афганской границе размещен крупный российский воинский контингент. Кроме того, она связана договором с соседней Туркменией, которую Россия обязуется защищать в случае нападения извне.

У России еще не зажили рубцы от афганской войны, результатом которой стал унизительный вывод Советской Армии, не сумевшей покорить афганцев. За той войной последовала жестокая гражданская война в Таджикистане, начавшаяся после развала СССР в 1991 году. В результате тысячи людей погибли, а около 300 000 - в большинстве своем этнические русские - были вынуждены покинуть свои дома.

Как отметил вчера в интервью один эксперт, российская армия уже безуспешно ведет одну войну против исламских экстремистов в Чечне. Война сразу на два фронта оказалась бы не под силу военным и другим российским силовым структурам, и она переполнила бы чашу терпения в стране.

"Россия намного более уязвима для терактов по сравнению с США, принимая во внимание географические, экономические и другие факторы", - заявил на этой неделе депутат российского парламента и ведущий военный эксперт Алексей Арбатов.

"Если Россия присоединится к США и станет мишенью для террористов - независимо от того, в какую форму выльется их деятельность - тогда Россия будет иметь полное право требовать от США содействия в обеспечении своей безопасности. В противном случае, наши отношения не сложатся".

Опасения Москвы по поводу вовлечения ее в широкомасштабный конфликт не беспочвенны.

10 000 российских военнослужащих находятся на таджикско-афганской границе, и еще 15 000 - в глубине страны. Их главная цель - борьба с контрабандой наркотиками и противодействие постоянной угрозе со стороны исламских экстремистов, прошедших подготовку у талибов.

Помимо этого, значительное число мусульман проживает в самой России, а также в соседнем Казахстане, где обстановка может быть дестабилизирована в случае дезинтеграции Афганистана.

Другие российские политики считают, что Россия и США не могут сотрудничать в Средней Азии, невзирая ни на какие гарантии безопасности. Председатель думского комитета по международным делам Дмитрий Рогозин заявил на этой неделе, что использование Америкой российских военных баз в регионе невозможно, поскольку американцы могут превратить их в место своей постоянной дислокации.

Эта точка зрения популярна среди военных и влиятельной части стратегов, выступающих за то, чтобы Россия перестала ориентироваться на Запад и вернулась к своей исторической роли независимой Евразийской державы.

Однако другие полагают, что, если Россия будет стоять в стороне от нынешнего конфликта, ей придется заплатить за это намного большую цену.

Дмитрий Тренин, ведущий специалист московского Карнеги-центра, является одним из главных сторонников более тесных отношений с Западом. Вчера в интервью он утверждал, что антитеррористическая кампания в кои то веки предоставляет Кремлю шанс завоевать доверие Запада и интегрироваться в европейские структуры безопасности - и все это за участие в войне, цели которой Москва разделяет, и которой, скорее, всего все равно не удастся избежать.

Западные страны не нуждаются в российских денежных средствах или военной силе - и того, и другого у них сейчас достаточно. Но то, что Россия может предложить - хотя бы стратегическое месторасположение и влияние в соседних с Афганистаном странах - сейчас в большой цене.

Наконец, по его словам, сделав ставку на Запад, Россия, по крайней мере, получит определенное право голоса в ведении войны, которую она так отчаянно хочет предотвратить. В любом случае, одной оппозиции России недостаточно, чтобы не пустить амекриканских военных в Узбекистан, а, возможно, и в другие среднеазиатские республики.

Ширин Хантер, ведущий специалист по Средней Азии в университете Джонса Нопкинса, предсказывает, что Кремль все же решит поддержать западную коалицию. "Вопрос в том, насколько далеко они захотят зайти в этой поддержке", - отметила она.

Одним из очевидных признаков, по которому можно будет судить об этом, - подчеркнула она, - это готовность России разрешить своим среднеазиатским союзникам поддержать военную операцию.