Нужна ли миру компания ExxonMobil?

Несколько лет назад сомнения в ее превосходстве сочли бы легкомыслием даже враги крупных нефтяных компаний. Они стояли по колено в лучших резервах, их кошельки лопались от денег, в их руках были самые прогрессивные технологии, и никто не сомневался, что частный капитал идет во главе всемирной нефтяной индустрии. Сегодня эта уверенность быстро испаряется, и национальные нефтяные компании по-новому оценивают свое могущество - преимущественно в России, являющейся главной и едва ли не единственной надеждой Запада получить доступ к новым углеводородным резервам.

На прошлой неделе компаниям Exxon и Shell не удалось попасть в составленный "Газпромом" короткий список потенциальных партнеров по разработке газового месторождения "Штокман". Это проект огромных масштабов и трудности: месторождение, находящееся в арктических водах, может обеспечивать газом ключевого потребителя - США - на протяжении трех лет. Exxon и Shell, имеющие большой опыт в производстве газового конденсата, тугие кошельки и доступ к американским потребителям, были вправе рассчитывать на успех.

Однако "Газпром" обратил свой взор на второй ряд: норвежские Statoil и Norsk Hydro. Он выбрал одну крупную американскую фирму - Chevron, не столь крупного американского игрока ConocoPhillips и французскую нефтяную компанию Total.

Возможно, на пути Exxon встала политика: кое-кто полагает, что она вызвала раздражение у президента Путина своим стремлением к переговорам с Михаилом Ходорковским, бывшим главой ЮКОСа, сейчас сидящим в тюрьме. Shell, со своей стороны, не снискала славы в сахалинском проекте, где затраты удвоились.

Интереснее то, что "Газпром" не счел обязательным подключить западные газовые гиганты к разработке "Штокмана", проекту, являющемуся новаторским по его масштабам и трудности. Технологии можно купить, а деньги можно занять, считает "Газпром", а что еще могут предложить Exxon, Shell и BP?

Конечно, они обладают ценным опытом и квалификацией, но является ли это адекватной платой за крупную долю национального актива? Кремль склонен считать, что было бы лучше держать на расстоянии самых заметных иностранцев. Exxon хочет львиную долю, тогда как Norsk Hydro - кошка с более скромным аппетитом.

Путин возвращает в Кремль фрагменты российского энергетического пазла, пущенные на волю волн в ходе пресловутой приватизации его предшественником, Борисом Ельциным. Нефтяные олигархи, которые когда-то ходили с важным видом и гордились собой, теперь усмирены и глядят покорно. Главный производственный актив ЮКОСа - уже под крылом государственной нефтяной компании "Роснефть", а скоро и "Сибнефть" вырвут из когтей частной компании Романа Абрамовича Millhouse Capital и она исчезнет в бездонной бочке, имя которой "Газпром".

На богатом газом Сахалине Exxon и Chevron подвинули, чтобы дать место "Роснефти", а Shell вынудили освободить пространство для "Газпрома". Наверное, скоро и BP заставят пожертвовать контрольным пакетом "Ковыкты", огромного газового ресурса в Сибири.

Становятся ли нефтяные компании мирового значения мелкими игроками в отрасли, которую они же и создали столетие назад? Станут ли дети Рокфеллера всего лишь банкирами и поставщиками услуг для ближневосточных сатрапов и постсоветских аппаратчиков? BP, Exxon и Shell скажут, что они дают нечто большее, чем деньги - способность объединять комплексные проекты, доступ к потребителям и технологии. Но когда принимающей стороной является Россия, эти аргументы звучат неубедительно.

В последние месяцы энергетическая инфраструктура Запада демонстрирует свою хрупкость, уязвимость и неспособность нести лежащее на ней бремя. Российская инфраструктура - в плачевном состоянии, но фантастическая бюрократия "Газпрома" бесперебойно обогревает Европу уже не одно десятилетие.

На руках у "Газпрома" и саудовской Aramco сегодня ресурсные карты, тогда как потребительская карта - у китайской China National Petroleum Corporation. Пока нефть в цене, у этих предприятий не будет недостатка ни в капиталах, ни в людях, продающих им свою квалификацию.

Ответ Запада неоднозначен. Парадоксально, но монополистическая "старая Европа", может быть, лучше подготовлена к этой проблеме, чем "свободные рынки" Британии и Америки. Германия и Франция разрешили национальным игрокам не только сохранить, но и усилить контроль над энергетическими рынками, не считаясь с Еврокомиссией и ее программой либерализации.

Мир, где энергетические ресурсы сосредоточены не просто в руках нескольких компаний, но находятся под контролем еще меньшего числа правительств, это мир, где фрагментированный и свободный рынок газа и энергоносителей выглядит слабым. Далек ли тот день, когда слова "национальный игрок" появятся в лексиконе министерства торговли и даже американского министерства юстиции?