В 1977 году в кнессет был избран Шмуэль Флатто-Шарон, репатриант и прирожденный бизнесмен. Он проложил себе путь в законодательный орган, обещая акты благотворительности и рассказывая истории о хорошей работе на благо еврейского народа, которой он якобы занимался в прошлом. Несмотря на свой странный характер, тень сомнений вокруг своей персоны (во Франции его считали беглым уголовником) и свой искаженный иврит, он сумел получить более 35 тыс. голосов. В то время его избрание сочли оскорблением для израильской демократии. И с тех пор считали из ряда вон выходящей странностью.

Спустя 30 лет государство сталкивается с аналогичным феноменом, однако на этот раз потенциал для ущерба намного больше. Судя по нынешнему положению вещей, сомнительно, что это войдет в анналы израильского парламентаризма как простой анекдот.

Аркадий Гайдамак - репатриант, который сеет деньги там, что представляется филантропией ради самой филантропии. В отличие от Флатто-Шарона, подозрения в отношении Гайдамака в обвинительный приговор не вылились. Он даже избегал напрямую связывать свою щедрость с реальными политическими шагами. Флатто-Шарона постигла неудача - его признали виновным в даче взяток, которые помогли ему попасть в кнессет. Гайдамак занимается благотворительностью для населения, переживающего несчастье, якобы без намерения получить политические дивиденды.

Однако Гайдамак споткнулся, пролив свет на некоторую часть своих намерений. В интервью Yediot Ahronot в воскресенье он рассуждал о своих возможностях быть избранным премьер-министром благодаря своим выдающимся личным качествам в отличие от провалов нынешних лидеров, и о крупномасштабной популярности, которой он пользуется среди населения. "Если я решу участвовать в выборах, я получу 40 мест в кнессете, - процитировала газета его слова. - Политики это знают и боятся".

Гайдамак действительно приобрел вес в широких слоях общества - среди футбольных и баскетбольных фанатов, населения, подверженного террору на севере и на юге, репатриантов из бывшего Советского Союза, эвакуированных из сектора Газа и других. Он покупает дружелюбие за деньги, и этот образ действий бросает вызов правилам игры, по которым до сих пор существовала израильская демократия.

Даже в 60-летней стране, которая давно потеряла невинность, деньги до сих пор не являлись основой для битвы за голоса избирателей. Партии состязались друг с другом на основе своих платформ, интересов и способов действия.

Даже нереалистичное общество сознает связь между деньгами и властью, знает об обычае правительства расточать милости накануне выборов, и знает о мудреных путях финансирования кандидатами своих кампаний. Однако даже в таком обществе до сих пор не считалось законным без утайки покупать общественную поддержку за деньги.

Создается впечатление, что Гайдамак подрывает существующую систему; вопрос в том, сможет ли израильская демократия защититься от него.

Решение придет не из правовой сферы: в деятельности Гайдамака нет правовых изъянов. Это его право - жертвовать деньги на то, что он считает нужным, и он не связывает свою благотворительность с фактической политической деятельностью. Читая его заявления в Yediot Ahronot, можно заподозрить, что он "отпускает хлеб свой по водам" ("Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его" - Екклезиаст 11:1. - Прим. ред.), однако он может заявить, что его щедрость ничем не отличается от деятельности благотворительного фонда "Джойнт".

Закон защищает общество от нечестного сбора средств на политические компании только тогда, когда подобная деятельность связана с выборами. Если человек отделяет осыпание общества милостями от ожидания благодарности за свое благородство, тогда он не совершает ничего противозаконного. Более того, Гайдамак не задает никаких условий и ничего не обещал тем, к кому хорошо относится. Поэтому компонент вознаграждения, который превратил бы его милости во взятку, отсутствует. Однако его заявления в интервью откровенно свидетельствуют о его намерении выйти на политическую арену и начать строиться на тех дарах, которые он вручает своим потенциальным избирателям.

Единственный способ разрушить систему Гайдамака - это сделать ее излишней: заставить правительство выполнять свои обязательства и заботиться о своих гражданах, которые в данный момент нуждаются в покровителе.