Беседа с Верховным муфтием России Равилем Гайнутдином

- После крушения СССР изменилась и жизнь мусульман в России. Что для вас наиболее примечательно?

- Мы получали свободу вероисповедания и стали возрождать наши религиозные традиции. В советское время в стране не было ни единого мусульманского учебного заведения, где бы готовили мусульманских священнослужителей. Сейчас их 114. Мы открыли исламские курсы и воскресные школы. Мы издаем Коран и другие исламские книги, что раньше было запрещено. За этот короткий срока мы создали около 6000 новых религиозных организаций, построили более 5000 мечетей. Число верующих растет практически ежедневно, прежде всего потому, что к нам приходит очень много молодых образованных людей. В некоторых регионах образовались новые мусульманские общины из числа представителей славянских народов, в частности ? русского, которые приняли ислам. И это все ? без прозелитизма. Если русские люди или люди другой национальности обращаются к исламу, то только потому, что они сами хотят стать мусульманами.

- Сколько мусульман живет сегодня в России?

- По оценкам независимых институтов, примерно 20 миллионов. Только в Москве официально зарегистрирован один миллион мусульман, однако, скорее, их полтора миллиона. Их число увеличивается в частности по причине высокой рождаемости и трезвого образа жизни.

- Как реагирует Русская православная церковь на укрепление ислама в России?

- РПЦ уважает ислам и мусульман нашей страны. Она понимает, что ислам ? это ее партнер и союзник. Это отношение взаимной терпимости и уважения существует уже столетия. Церкви и мечети строились рядом друг с другом, христианская и мусульманская культура обогащают друг друга.

- В последнее время именно в Москве жестоким нападениям со стороны русских скинхкдов постоянно подвергаются кавказцы и азиаты, преимущественно мусульмане. Как вы это объясняете?

- Это не имеет ничего общего с религией. Трудные социальные проблемы толкают некоторых представителей той или иной национальности на путь радикализма и экстремизма. Я рассматриваю те события, которые время от времени происходят в Москве, как выражение экономических и социальных бед, с которыми столкнулось наше общество. Люди хотят отомстить представителям другой культуры, другой национальности за то, что те успешнее ведут дела. Они разочарованы тем, что у приезжих мусульман успешно идут дела на рынках. Им завидуют, потому что они более активны, потому что им нравится работать. Кроме того, есть националистические и шовинистские силы, которые используют ситуацию для дестабилизации общества, но это уже не религиозные причины.

- Какие ветви ислама преобладают в России? Существуют ли экстремистские течения, которые могут угрожать стабильности в стране?

- В России живут, прежде всего, сунниты, которые подразделяются на хафидов, проживающих, прежде всего, в Татарии, Башкирии, Сибири, на Дальнем Востоке и в европейской части России, и хафидов с Северного Кавказа. В последние годы в Россию пришли и шииты, это беженцы из Таджикистана и Азербайджана.

- В связи с войной в Кавказе все время говорят о ваххабитах.

- Никто сам себя не называет ваххабитом. В последние годы мы на Северном Кавказе наблюдали распространение радикального крыла суннитов. Суннизм подразделяется на четыре школы. Последователей одной из них, которая распространена в основном в Саудовской Аравии и в Персидском заливе, школы хамбализма, другие называют ваххабитами. Они принадлежат к радикальному направлению, которое распространилось из Саудовской Аравии сначала по Чечне, а потом и по Дагестану. Исламское духовенство в России никогда не занимало радикальных позиций, оно всегда осуждало экстремизм, радикализм и, в особенности, терроризм. Тем самым предотвращая проникновение экстремистских идей в широкую массу мусульман. Однако по Северному Кавказу так называемый ваххабизм распространился.

- ... и привел к войне с Россией?

- Нет, в Чечне нет религиозного конфликта. Зато есть социальные и политические причины. Там не ведется борьба с исламским терроризмом. Ислам ? это религия, и она имеет столь же мало общего с терроризмом, что и христианство, иудаизм или другие религии. Но существуют террористы, преступники, которые пользуются лозунгами ислама, чтобы захватить власть. Мы называем это преступлением.

- Как Вы оцениваете действия российского руководства по разрешению конфликта? Видите ли вы возможность мирного исхода?

- Каждая война заканчивается мирными переговорами. Также и чеченский конфликт нельзя разрешить военным путем. Россия должна согласиться с мирным вариантом. Уже было пролито столько крови, однако Шамиль Басаев, Хаттаб и другие все еще не схвачены. Поэтому исламское духовенство придерживается той точки зрения, что боевые действия должны быть закончены и пора приступать к мирным переговорам. Необходим компромисс.

- Россия, как известно, член антитеррористической коалиции. Она скоро может столкнуться с такими исламскими государствами, как Иран или Ирак. Какими, по-вашему, могут быть последствия?

- Если коалиция начнет бомбить Ирак, Иран, Судан или Ливию, исламский мир воспримет это как третий крестовый поход против ислама. Даже те, которые сегодня еще выражают понимание действиям Соединенных Штатов в Афганистане, поменяют свою позицию и еще теснее сплотятся вокруг ислама. Мусульманский мир неоднократно убеждал всех, что от него не исходит никакой угрозы. И если кто-то его все же боится, то ему надо противопоставлять иную идеологию, иные ценности. Мы ведь видим, что западная культура, несмотря на все ее богатство и высокие технологии, находится в упадке. На Западе мы видим наркоманию и алкоголизм, разрушение системы ценностей и падение морали. Нет прочных семей, нормального воспитания детей. Здесь ислам может служить примером.

- Ваша отрицательная оценка западного мира по многим параметрам совпадает с оценкой Русской православной церкви. Однако "агрессию" в отношении России РПЦ видит и в действиях католической церкви. Разделяете ли вы эту точку зрения?

- Я по своим убеждениям либерал. Я и далее буду поддерживать партнерские связи с католической церковью в России. Она действует на основе конституции, у нее в России столетняя история. Мы будем и впредь развивать наши отношения, но приоритет останется за православной церковью.