Стало взрослым поколение, которое никогда не знало мира и делает исламизм своим знаменем, пишет Анна Зафесова в газете La Stampa.

"В четверг, когда полиция Бостона сжимала кольцо вокруг братьев Царнаевых, в ингушское село Аршты вошла колонна бронетехники с 300 сотрудниками чеченского МВД, - повествует журналистка. - Официальным предлогом пересечения границы было проведение "спецоперации" по захвату лидера сепаратистов Умарова. Однако цель была иной. Вместе с военными прибыли чеченские депутаты и чиновники, организовавшие митинг в пользу перехода Аршты под юрисдикцию Грозного. Вмешалась ингушская полиция. В результате - шестеро раненных".

"Это был обычный для Чечни день, с ежедневным списком похищений, убийств, засад, перестрелок, с повстанцами, офицерами, бандитами, политиками, исламистами, миллиардерами - очень часто речь идет об одних и тех же людях. В этих событиях в бесконечной спирали насилия переплетаются идеология, бизнес, семейная вражда и борьба за власть. Война с Кремлем, как справедливо настаивает Владимир Путин, завершилась: на ее место пришла местная война, все против всех, ставшая основным видом деятельности в маленькой республике", - пишет автор статьи.

"С тех пор как в 1991 году генерал Красной армии Джохар Дудаев провозгласил независимость от России, в Чечне самой распространенной и легкодоступной работой стало орудовать "калашниковым", - продолжает Зафесова. - И вот выросло поколение, никогда не ходившее в школу, не жившее в домах со светом, водой и отоплением, в республике не встретишь семью, где никогда не было траура, Чечня стала землей, где месть практикуется как долг", - говорится в статье.

"Сегодня молодые чеченцы очень часто "уходят в лес", становятся боевиками. Единственной альтернативой этому оказывается переход в клан "кадыровцев". За фасадами мечетей и небоскребов, построенных на деньги Москвы, царствуют коррупция и безработица, а исламизм превращается в знамя борьбы против нищеты и несправедливости. Культ мученика-"самоубийцы" пришел вместе с деньгами фундаменталистов из стран Персидского залива и вербовщиками из "Аль-Каиды", экспортировавшими чеченцев в Афганистан, Ирак и Ливию", - пишет автор.

Вариант эмиграции не слишком привлекателен: более десятка лет российское телевидение вбивает русским в головы сообщения о преступлениях, совершенных "людьми кавказской национальности", отмечает Зафесова. "Найти работу, получить регистрацию, паспорт, возможность учиться очень сложно, а местная полиция без устали выискивает в толпе людей с темным цветом кожи, чтобы вымогать деньги и издеваться над ними", - пишет корреспондент.

"Своего рода апартеид, который воспроизводит в более современной форме то, что однажды пережили чеченцы при Сталине в 1944 году. Связь братьев Царнаевых с Казахстаном и Киргизстаном, вероятно, восходит к тем временам. Кадыров говорит, что они стали террористами "по вине американского образования", но, быть может, корни зла стоит поискать на истерзанном Кавказе", - заключает автор статьи.