Подведена черта под одним из крупных диспутов о России. Нам больше не нужно препираться о том, полезно ли для экономики - и, соответственно, благотворно - вторичное укрепление государственной власти, осуществляемое российским лидером Владимиром Путиным. Не нужно ломать голову над тем, означает ли выбор "либерала" Дмитрия Медведева на роль президента, что страна вскоре снова станет более свободной. Можно забыть о предположениях, что кремлевские приверженцы идеи "сильной руки", возможно, будут для Запада более надежными партнерами, чем их предшественники - незадачливые демократы.

Война с демократической Грузией создала новый, четко очерченный консенсус в Европе и Северной Америке, выраженный с поразительной слаженностью на чрезвычайном саммите НАТО, который прошел на этой неделе в Брюсселе. Неоавторитарный режим Путина - а, очевидно, это государство именно Путина и война, которую ведет именно он, хотя мы и зовем его "премьер-министром" - это государство, с которым, как заключил саммит НАТО, мы не можем продолжать "деловые отношения в нормальном русле".

Но этот печальный вывод поставил перед нами другую, более запутанную дилемму: что нам теперь делать? Первые ответы действуют отрезвляюще. Наконец-то согласившись с тем, что новая Россия ведет себя гадко - и не только с собственными гражданами - журналистами и правозащитниками - западные лидеры также приходят к выводу, что повлиять на нее, а уж тем более сдержать ее, будет нелегко.

Начнем с того, что Россия богата углеводородами. Тот факт, что на заправках нам с вами приходится раскошеливаться, воскресил Москву: из смиренного получателя кредитов МВФ в 1990-е годы она превратилась в нагловатого владельца иновалютных резервов Центробанка, превышающих 581 млрд долларов. Часть этих денег поступила в бюджет российских вооруженных сил, которые, как нам теперь пришлось вспомнить, колоссально велики, обладают ядерным оружием и, судя по событиям 8 августа, готовы наносить удары по территориям за пределами Российской Федерации. Военные действуют смелее еще и благодаря операции, которую Кремль стремится изобразить как этический эквивалент ввода войск в Ирак Вашингтоном. Более того, подобно измотанным вегетарианцам, которые вновь открыли для себя приятный вкус мясного, российские лидеры упиваются своей новой ролью "крутых парней" на мировой арене. Это действующие лица конфликта, которые произносят самые лучшие реплики: даже малорослый, профессорского вида Дмитрий Медведев прорычал, что если кто-то мнит, что может убивать российских граждан, то Россия даст сокрушительный ответ.

Однако, несмотря на все параллели между нынешним конфликтом и противостояниями времен холодной войны, стоит помнить, что сегодняшняя Россия пока не откатилась в эпоху СССР. Россияне менее свободны, чем десять лет назад, но несравнимо более свободны, чем два десятка лет назад. Путин и его "силовики" энергично поработали над реставрацией центральной политической власти, но на фоне всеохватных, тоталитарных тисков КПСС эти ребята - просто Amnesty International.

Главное в том, что, вопреки усилиям Путина восстановить власть государства над тем, что Ленин называл "командными высотами экономики", теперь в России есть частная собственность, частный бизнес и укрепляющиеся связи с мировой экономикой. Возможно, нам стоит сделать ставку преимущественно на российский капитализм - и, что еще важнее, на российских капиталистов - если мы надеемся ограничить злокозненные действия России за границей. Какой бы безумной эта идея ни казалась в данный момент, олигархи даже могут сыграть решающую роль для того, чтобы Россия впоследствии вернулась на путь демократического развития.

Конечно, трудно научиться смотреть на российских олигархов как на людей доброй воли. К примеру, одной из жертв российских танков, проехавших сквозь Гори, была соблазнительная "теория предотвращения конфликтов под эгидой "золотых арок", которую выдвинул обозреватель New York Times Томас Фридман, идея, что "история не знает войн между любыми двумя странами, в которых есть "Макдональдсы". Увы, и в Москве, и в Тбилиси продаются "биг маки", так что теперь мы знаем: элементы капиталистического общества потребления - это еще не прививка от старомодных стычек империализма с независимостью.

Более того, когда речь идет о самих олигархах, их первая заповедь - пресмыкательство перед Кремлем; удел тех, кто этого вовремя не понял, - экспроприация имущества, эмиграция или тюремное заключение. Собственно, из российских магнатов уцелели только те, кто нашел способ нажиться на неоавторитарной политике Путина; несомненно, они будут рады собрать урожай всех плодов экономики, которые окажутся в пределах их досягаемости благодаря дальнейшим неоимпериалистическим интервенциям.

Однако, несмотря на все эти оговорки, в современной России бизнес - это самая прогрессивная из сил, сколько-нибудь сохранивших свое могущество. Да, олигархи - это капиталисты особого типа, опирающиеся на кумовство, но действуют они в глобальном масштабе. Западные рынки капитала, западные потребители, западные приобретения и даже западные дипломы MBA стали неотъемлемым элементом их деловой активности. Поэтому они втайне сильно заинтересованы в сохранении хороших отношений с Западом. Политбюро, напротив, в этом никогда не было заинтересовано, а силовики разделяют этот интерес не всецело.

Психология тоже изменилась. Российские капиталисты, в отличие от Путина и его товарищей по КГБ, не восприняли распад СССР как унижение. Поворотный 1991 год превратил силовиков из привилегированной элиты, наводившей страх, в малооплачиваемых государственных служащих, которые иногда также вызывали гадливость в обществе. Для российских магнатов крах советской власти стал выигрышем в самой "богатой" лотерее на свете - он дал им деньги, власть и международный престиж.

На этом основании я хочу выдвинуть свое скромное предложение. Разумеется, Западу следует с готовностью воспользоваться теми немногочисленными официальными инструментами, которые есть у него для сдерживания окрепшей России, - прежде всего отказать ей в приеме в ВТО и расширить поддержку ее уязвимых соседей типа Украины. Но почему бы не взять пример с нестандартных и блестящих в своем коварстве методов Кремля? Путин, как мы наблюдаем, не чурается прямых конфронтаций, но иногда Москва считает, что ей удобнее притеснять иностранные государства, компании и неправительственные организации, оказавшиеся у нее в немилости, более тонкими инструментами - отказываясь выдавать визы, направляя рьяных налоговых инспекторов. Это можно назвать "методикой ТНК-BP" в честь недавних злоключений российского совместного предприятия BP. Российские магнаты со своими роскошными виллами за рубежом, кругленькими счетами в зарубежных банках и охотой до зарубежных активов тоже уязвимы к подобным уколам. Как мне недавно сказал один олигарх, трагедия Путина в том, что он хочет править, как Сталин, а жить, как российский плутократ Роман Абрамович. Нам нужно хорошенько втолковать Путину и его приятелям-бизнесменам, что это вещи несочетаемые.