"В этом году, впервые со времен вступления в должность Билла Клинтона в январе 1993 года, американское правительство начинает свою работу без оптимистичного намерения совершенно по-новому оформить отношения с Россией. При этом интересы безрассудного и лишенного стратегии ЕС не играют для США почти никакой роли", - пишет на страницах немецкого журнала Focus Томас Егер, заведующий кафедрой международной и внешней политики Кельнского университета.

"За десятилетия работы в Сенате и восемь лет в должности вице-президента Джо Байден смог понять, что за максималистскими ожиданиями улучшения отношений между США и Россией каждый раз следовало удручающее отрезвление. Поэтому к американской политике в отношении России новый американский президент, начало правления которого в целом пытается обойти ошибки предшественников, приступает без иллюзий. Следствием этого является падение значимости политики в отношении России, потому что теперь речь прежде всего идет о том, чтобы держать под контролем режим безопасности, затрагивающий обе стороны. Это было задокументировано продлением договора о контроле над вооружениями СНВ-III, которое стало одним из первых действий Байдена в должности президента и пока является важнейшим соглашением с российским правительством", - отмечает политолог.

"Евросоюз приветствовал продление договора, однако оно стало подтверждением политики, довольствующейся тем, что достижимо, и не стремящейся к более высоким целям. Американская политика в отношении России больше не имеет того особого значения, которое она имела в последние десятилетия. Провокационное замечание президента Обамы о том, что Россия - это "региональная держава", без всякой провокации станет лейтмотивом для администрации Байдена", - полагает автор статьи.

"Поддержка европейских союзников, повышение значимости Украины и пересмотр политики в отношении Ирана и Турции находятся выше в списке приоритетов. И в целом для правительства Байдена мерилом всех внешнеполитических мер будет достижение внутриполитических целей. В частности, может быть как минимум риторически усилен мировоззренческий конфликт с российской автократией. Об этом свидетельствуют внешнеполитические выступления президента Байдена".

"Это ставит страны ЕС в сложное положение. Ведь лишь в немногих внешнеполитических вопросах он разобщен так, как в вопросе о том, как следует оценивать российские интересы и развитие и какую позицию следует занять по отношению к восточному соседу".

"Польша и Прибалтика видят в лице России угрозу. Германия уклоняется от такой категоричной политической позиции по отношению к России и воздерживается от активной стратегии сотрудничества на фоне российских правонарушений, прикрывая эту позицию мнимыми экономическими интересами. При этом недавно высказанное президентом ФРГ Штайнмайером мнение о том, что "Северный поток-2" является "последним мостом" к России, открыто скомпрометировало суждение канцлера Меркель о том, что "Северный поток-2" - исключительно экономический проект".

"То, что такой редкий для немецкой политики расклад - федеральный президент противоречит федеральному канцлеру в важном внешнеполитическом вопросе - едва ли привлек внимание общественности, в очередной раз подтверждает, насколько слабо развит внешнеполитический дискурс в Германии. Франция в свою очередь совершенно в традиции де Голля видит в лице России стратегического партнера - впрочем, "когда-то", "как-нибудь", "каким-то образом" и "в целом". Быть более конкретным президент Макрон не может, потому что для этого в настоящий момент у него нет реалистичного фундамента", - указывает Егер.

"При этом ЕС находится в серьезных конфликтах с Россией в сфере политики безопасности, - пишет политолог, напоминая о дестабилизации Россией стран, соседствующих с ЕС на востоке, военной поддержке Россией президента Асада в Сирии, военном вмешательстве в дела Ливии, точечной ликвидации людей в Великобритании и Германии, кибератаках и пропаганде. - (...) Все эти действия России открыто противоречат интересам Европе и таят в себе потенциал для эскалации конфликтов".

"Верно, что полная безопасность Европейского Союза предполагает предсказуемые, в лучшем случае кооперативные отношения с Россией. Однако такие отношения невозможно сформировать в двустороннем порядке. Это не удастся сделать, с одной стороны, из-за готовности России продвигать свои интересы в сфере политики безопасности и ее готовности к эскалации с использованием политических, экономических и военных средств и, с другой стороны, из-за разных интересов и принципиальных слабых сторон Европейского Союза", - говорится в статье.

"Даже если бы страны ЕС знали, - они не знают! - какую политику вести в отношении России, у них не было бы инструментов для ее реализации. Странам ЕС нечего предложить кроме своего рынка и потребительской способности 448 млн жителей, а также инвестиционного потенциала своих компаний. Из этого не создать потенциал угрозы, и даже возможностей сдерживания политического давления у ЕС не хватает. Сдержать Россию могут США . (...) Но американская политика в отношении России, вероятно, будет гораздо менее энергичной, чем хотели бы государства ЕС".

"16 лет лишенной ориентации и стратегии внешней политики ведущих стран ЕС сделали свое дело. Без американской поддержки страны ЕС окажутся в политике в отношении России на пороге недееспособности. Российское правительство, - заключает автор статьи, - хорошо учло это в своей политике".