Ан Дао Траксел сидела в парижском аэропорту, забившись в какой-то угол, и плакала. Она приехала вместе с людьми, бежавшими из Вьетнама. К ней подошел высокий представительный мужчина, обнял ее, утешил и принял в свою семью, навсегда.

Его звали Жак Ширак, в том 1979 году он был еще мэром Парижа. История "третьей дочери" французского президента известна, но ее держали подальше от телекамер, так же как и драму старшей дочери, страдающей тяжелейшей формой анорексии.

В действительности Ан Дао Траксел никогда не была официально удочерена, поскольку во Вьетнаме у нее были родители и родственники, которые десятью годами позднее приехали во Францию. Но супруги Ширак принимали ее у себя несколько лет, относились к ней как к дочери, занимались ее образованием и ее будущим.

Через 26 лет появилась история о благородной и человеколюбивой натуре Ширака и о доброте супружеской президентской четы. Возможно, это было сделано для того, чтобы подсластить имидж президента и повысить его упавший рейтинг. И вьетнамская девушка, сегодня - мать троих детей, 47-летняя дама, занимающаяся гуманитарными организациями, сотрудник министерства туризма, вышедшая замуж за чиновника французской полиции, в интервью газете Le Parisien сообщила о том, что написала книгу о годах, проведенных в семье Ширака в резиденции Hotel de Ville и в Коррезе, когда президент смотрел вестерны вместе с дочерьми. А его супруга учила ее французскому языку.

"Мой отец был узником лагеря коммунистического перевоспитания. Я приехала в Париж с сотнями беженцев и могла лишь плакать. "Не плачь, с этого момента ты будешь жить с нами", - сказал мне Ширак. На следующий день за мной приехала машина из муниципалитета, и я была представлена всей семье. Я, Клод и Лоранс, дочери Ширака, мы уже были взрослыми, но президент каждый вечер обнимал нас и желал нам спокойной ночи. С семьей Ширак я впервые побывала на каникулах, в первый раз я увидела снег и научилась кататься на лыжах". Молодая вьетнамка проработала в мэрии Парижа 18 лет. Она занималась корреспонденцией. Когда она вышла замуж и ожидала первенца, Бернадетт готовила приданое для малыша.

Затем родились еще двое детей. Их имена говорят о многом: Бернар-Жак, Лоранс-Клод, Жак.

"В Hotel de Ville, - вспоминает девушка, - у меня была возможность встретиться с Папой Иоанном Павлом II и Далай-ламой. Все воспринимали Ширака как лидера, но для меня он был отцом. Я молчала до сих пор, но чувствовала необходимость рассказать о своей глубочайшей признательности за доброту, которой меня окружали".

"Я не думаю, что президент уйдет из политики, - добавила она, - я не вижу его на пенсии с удочкой в руках. Всякий раз, когда он оказывался в трудной ситуации, он поднимался. Думаю, что он еще поборется".

История приемной дочери Ширака вышла одновременно со статьей-интервью в Paris Match, посвященной первой леди, Бернадетт, престарелой "маме Франции", всегда "верной самой себе", стоящей всегда рядом с супругом: "Я занималась лишь тем, что сопровождала его в его политической судьбе".

Трудно не воспринять этот сигнал обществу, особенно в сравнении с четой Николя и Сесиль Саркози, стоящей накануне развода. В политике, этом спектакле, характеризующемся острым соперничеством, все дозволено. Во Франции, где охраняется семья и где самый высокий уровень рождаемости в Европе, "моделью" добрых чувств является пара Ширак. "Необходимо защищать семейные ценности, ячейки нашего общества" - это слова Бернадетт.