На протяжении последних десятилетий президентам США непросто было реагировать на восстания за рубежом, поскольку им приходилось лавировать между реализмом и идеализмом, пишет The Washington Post. Неудачным прецедентом идеалистичного подхода может служить поддержка венгерского восстания в 1956 году, когда радио "Свободная Европа" призывало людей бороться против советской оккупации с оружием в руках. Тогда сражение танков с людьми закончилось гибелью 2500 революционеров, еще 1200 были казнены позже. Напротив, излишним реализмом была киевская речь президента Джорджа Буша-старшего, призвавшего в 1991 году украинцев избегать "национализма" и "безнадежного курса на изоляцию". Через несколько месяцев СССР развалился.

То, что президент Обама отреагировал на события в Иране со скоростью улитки, неудивительно, пишет автор статьи Майкл Герсон. Еще в ходе предвыборной кампании он описал свой подход к внешней политики как сочетание "идеологии и внешнеполитического реализма". В качестве примера он называл Джорджа Буша-старшего. В переводе на термины практической политики это значит: умеренно критиковать, чтобы не показаться циником, но и не чересчур сильно, чтобы оставить возможность вести переговоры с Ахмадинежадом и духовенством в будущем.

Герсон обвиняет такой реализм в чрезмерном упрощении. Вмешательство в события может дискредитировать оппозицию, соглашается он, но никто не запрещал поддерживать права человека, честные выборы, осуждать то, что "отморозки на мотоциклах" в ходе разгона демонстраций разбивают головы женщинам и подросткам.

Более того, продолжает он, у США есть и практический интерес: понять, как далеко реформаторы могут зайти. Даже то, что произошло, опровергает все рассуждения о бессмысленности выборов на Ближнем Востоке. В Иране они стали фитилем для всех недовольных: женщин, с которым обращаются как с детьми, среднего класса, страдающего от рецессии, и интеллектуалов, стыдящихся президента-клоуна.

Если Вашингтон отказывается от поддержки иранцев, борющихся за свою свободу, ради того, чтобы оставить возможность вести переговоры с Тегераном в будущем, то стоит задуматься: а сможет ли Обама или Клинтон пожать эти кровавые руки? Пожалуй, единственно возможная сейчас реальная политика - это борьба за свободу, резюмирует автор.