В последнее время в воздухе висит вопрос о том, будет ли так называемый "Брекзит" полезен Великобритании или нет. "Однако на самом деле стоит обсуждать другой вопрос, а именно - будет ли это плохо или хорошо для Евросоюза. И ответ звучит так: "Брекзит" - это хорошо, - пишет Марко Д'Эрамо на страницах немецкой газеты Tageszeitung. - И это последнее "прощай" будет восприниматься тем честнее, чем больше в Европе будут понимать, что ЕС находится в стадии кататонии и огромными шагами идет к разрушению".

"Уже сейчас все понимают, что без каких-либо радикальных инициатив ЕС как политический проект, возможно, проживет от нескольких месяцев до уж точно куда меньшего числа (по сравнению с числом месяцев. - Прим. ред.) лет", - отмечает автор. Так, ни одна из серьезных проблем Евросоюза так и не была решена, как не были устранены структурные причины еврокризиса.

"Да, "Брекзит" бьет по Европе в крайне фатальное время. Но и тут следует задать вопрос, а сможет ли еще одна страна-участник что-либо сделать для решения существующих проблем. Какой вклад хочет и может сделать Лондон для того, чтобы запустить все эти радикальные меры для превращения ЕС в нечто большее, чем просто общий рынок? Ответ: никакой", - продолжает автор. С самого начала было ясно, что между Европой и Великобританией никогда не было любовных уз, и их союз был навязанным, причем одна из сторон постоянно настаивала на том, чтобы он сохранялся за счет далеко идущих уступок и исключений. "Но даже если не учитывать, что подобные асимметричные связи, как правило, унизительны для любящей стороны, они по большей части всегда заканчиваются ужасными бракоразводными войнами", - подчеркивает автор.

Но, помимо всего этого, как пишет Д'Эрамо, "есть и еще одна куда более глубинная причина того, почему выход Великобритании из ЕС неизбежен, если мы все же хотим спасти Европу. Да, это правильно, что без общей экономической политики и политики безопасности идея единой Европы теряет всякий смысл. Но не меньшая правда заключается в том, что вряд ли можно назначить кого-либо европейским министров финансов или внутренних дел, не задав себе при этом вопроса о легитимности всех этих институтов. Скажите, например, пожалуйста, какое правительство назначало всех этих министров? Перед кем они несут ответственность? Кто мог бы отправить их в отставку?" В нынешней ситуации, уверен автор, "подобные фигуры стали бы еще одним шагом к авторитарному режиму".

"И если все так, то почему вокруг дальнейшего членства Великобритании в ЕС возникает так много шума? - задается вопросом Д'Эрамо. - Если бы я, к примеру, был британским избирателем, я был бы, по крайней мере, раздражен процессией всех этих грандов - от Франсуа Олланда до Барака Обамы, от МВФ до Deutsche Bank, - умоляющих, угрожающих и пытающихся шантажировать. Так почему же Франция и Германия так сильно хотят, чтобы Великобритания осталась в ЕС?"

А ответ тут таков: "немцы имеют жизненный интерес в том, чтобы Лондон как международная финансовая площадка был на стороне ориентированной на экспорт промышленной экономической мощи" Германии. Не в последнюю очередь, как говорится далее, это подтверждают длящиеся 14 лет переговоры о слиянии Франкфуртской биржи с лондонским Stock Exchange. Французы же, в свою очередь, не хотят отказываться от британцев, чтобы не терять противовеса немцам. Таким образом, и Германия, и Франция "руководствуются антиевропейскими причинами, пытаясь удержать Великобританию в ЕС".

Хотя на самом деле единственным последствием "Брекзита" - если дело, конечно, все же дойдет до него - станет то, что внутри ЕС английский язык останется языком делового общения только в двух странах Евросоюза, а именно - в Ирландии и на Мальте, заключает автор.