Кончина космической станции "Мир" привела к возрождению псевдоностальгических фантазий о старой космической программе Советского Союза. Советские люди считали космическую деятельность своего государства - наряду с его ядерным оружием, балетными труппами и шахматистами - символом статуса сверхдержавы.

Однако роль, которую Россия играет как партнер по проекту Международной космической станции, в котором принимает участие 18 государств, не вызвала такого эмоционального удовлетворения. "Мир" падает на Землю, но Россия может создать стратегию новой космической программы, которая могла бы принести стране пользу.

"Мир" пережил историческую эпоху перехода от бессмысленного советского космического шоу к экономически осмысленной коммерциализации космоса. Если Россия сможет извлечь реальный урок из судьбы своей несгибаемой космической станции, после ее смерти она будет получать прибыль в течение долгого времени.

Когда-то от "Мира" не было почти никакой отдачи, кроме чувства национальной гордости. Сотни научных экспериментов, проведенных сменявшими друг друга командами космонавтов, давали работу советским лабораториям. Но результаты их деятельности так и не воплотились в укрепление экономической и технологической инфраструктуры страны.

В конце восьмидесятых годов оказавшаяся на грани банкротства российская космическая программа научилась выживать за счет западных клиентов. В девяностых, благодаря визитам иностранных гостей на "Мир", коммерческим запускам российских ракет и продажи памятных сувениров, российской космической индустрии удалось заработать средства на выживание.

Многие считают, что российская космическая промышленность по-прежнему сидит без гроша. Они указывают на то, с каким опозданием России предоставляет обещанные компоненты для МКС, и говорят, что это свидетельствует о кризисе. На самом деле, индустрия зарабатывает много денег. В прошлом году один только экспорт и несколько сотен миллионов, предоставленных правительством, составили в сумме свыше $800 млн. По крайней мере, половина, а возможно и до 2/3 продаж приносили прибыль.

Отчасти это связано с тем, что по настоянию США были установлены искусственно завышенные расценки на коммерческие запуски. Десять лет назад, когда российские космические компании впервые начали обсуждать идею платных запусков, они смогли сбить западные цены на 50% или даже больше, и при этом все-таки прилично зарабатывать.

Министерство торговли США под давлением американских ракетопроизводителей сочло эти цены неприемлемыми. В конце концов, они позволили России продавать свои мощности, но исключительно по ценам, которые не намного ниже западных. Россияне радостно удвоили свои первоначальные расценки и начали грести деньги лопатой.

Поэтому финансовая проблема российской космической промышленности заключается не в том, что у нее нет средств оплачивать обещанные модули и услуги для МКС - средств полно. Проблема состоит в том, что большая часть этих денег принадлежит российским компаниям, занимающимся коммерческими продажами. Федеральное космическое агентство получает лишь маленькую часть прибыли, как правило от 10% до 20%.

Роль России в проекте МКС можно рассматривать в контексте этих коммерческих продаж. Юрий Коптев, глава российского аэрокосмического агентства, дал ясно понять своим российским коллегам, что участие в программе МКС - это "цена, которую надо платить за космический бизнес" с Западом; по всей видимости, любой серьезный срыв или резкий отказ России поддерживать проект МКС может привести к тому, что страна лишится выгодных контрактов с западными компаниями.

В ближайшее время Россия не может рассчитывать на прибыли от участия в создании новой космической станции. Несколько лет назад, чтобы покрыть бюджетный дефицит, Российское космическое агентство продало американскому космическому агентству НАСА примерно 4000 часов рабочего времени космонавтов. Опыт "Мира" показал, что Россия может заработать значительные средства с помощью своей космической программы. Федеральное российское космическое агентство обладает операционным контролем за МКС. Это означает, что ему принадлежит непосредственное право продавать космос иностранным компаниям.

В том числе право на продажу мест на капсулах "Союз", обеспечивающих связь с МКС - примерно $20 млн за место. В том числе право продавать права на проведение экспедиций, стоящие до $80 млн. За счет таких продаж можно легко финансировать все российское участие в проекте МКС и расчистить путь к дальнейшей коммерческой деятельности и прибылям, которые она сулит.

Участие в проекте МКС может даже способствовать укреплению чувства российской национальной гордости, поскольку страна сохранит свою космическую программу. В течение последнего года Россия экспериментировала с солнечными парусами для межпланетных полетов и космическими зеркалами для освещения Земли. Кроме того, она первой в мире создала надувные щиты для возвращения ступеней ракет на Землю.

Россияне неохотно будут учиться гордиться важным участием их страны в проекте МКС, который изначально был разработан так, что без России его осуществить невозможно. Если из опыта "Мира" будут извлечены реальные уроки, затраты на космическую программу России еще смогут окупиться.