Считанные голоса мы услышим в знак протеста против возмутительного захвата российским правительством ключевого подразделения нефтяной компании ЮКОС. Слишком много компаний и отдельных лиц поставили на кон слишком многое, чтобы рисковать, расстраивая президента Путина. Однако в залах заседаний в различных компаниях, таких как BP, GE и Heinken, последнее развитие событий вызвало дрожь и страх. Если президент Путин и российская судебная система могут действовать такими жесткими методами против одной компании, в состоянии ли другие инвесторы чувствовать себя в безопасности в этой стране?

Стивен Тиди, глава ЮКОСа, осудил принудительную продажу "Юганскнефтегаза", назвав ее организованной правительством кражей. Несмотря на месяцы споров и судебных действий, предшествовавших этому событию, это действительно так. Другие инвесторы в России пытаются успокоить себя тем фактом, что это чисто политический шаг, составная часть вендетты, которую президент Путин ведет против Михаила Ходорковского, надежно упрятанного за решеткой. Вне всякого сомнения, Ходорковский, как и многие другие олигархи, приобрел бывшее государственное имущество по бросовым ценам. И если бы он не решил использовать свой новообретенный капитал против президента, он мог бы до сих пор упиваться богатством, хотя среди обнищавшего населения России бытует мнение, что всего несколько человек нажились за счет масс.

Однако, наказывая ЮКОС, Путин не просто преподает своему бывшему союзнику урок. Около одной пятой акций в ЮКОСе принадлежит независимым сторонам. Кража, на которую ссылается Стивен Тиди, относится и к их имуществу, а не только к имуществу несчастного Ходорковского.

Атака на ЮКОС проходила под прикрытием попытки взыскать невыплаченные налоги, однако ЮКОС постоянно оспаривал требуемые от него суммы. Даже самому беспристрастному наблюдателю понятно, что в том, как выдвигаются эти требования, имеется необыкновенная произвольность. С момента заключения своего босса в тюрьму за мошенничество и неуплату налогов ЮКОС получил налоговые претензии на сумму 18 млрд долларов за 2001-2002 годы, а теперь еще и дополнительные претензии на сумму 6 млрд долларов за 2003 год.

Тиди, человек, обладающий недюжинным опытом в нефтяной индустрии, настаивает, что эти суммы в четыре раза превышают обычные налоги на каждый баррель нефти. До сего момента ЮКОС выплатил 4 млрд долларов, и, понимая, что это в большей степени политические, а не финансовые переговоры, Тиди был готов расстаться с гораздо большей суммой.

Однако он надеялся, что сможет сохранить основное имущество ЮКОСа, опираясь на суды, ссылаясь на законы, которые требуют продажи в первую очередь неключевого имущества компании, если требуется компенсировать невыплаченные налоги. В его случае суды оказались совсем не беспристрастными в своих постановлениях, и это должно, уверен он, вызвать серьезную озабоченность у любого, кто ведет бизнес в России.

Он, должно быть, прав. Понимая, какие сомнения может вызвать дело ЮКОСа, президент в последнее время прилагал массу усилий, чтобы продемонстрировать, что он поддерживает иностранных инвесторов и поощряет их участие в разработке богатых природных ресурсов России. С этой целью он, например, продал правительственную долю в "Лукойле" в 7,6% компании ConocoPhillips. В нынешнем году прямые иностранные инвестиции должны достичь рекордной отметки в 11 млрд долларов.

Однако то, что происходит с Тиди и его инвесторами, вряд ли будет исключением. Эта мысль должна приходить в голову всем, кого соблазняет идея прийти в Россию. В России - изобилие природных ресурсов, которые иностранные инвесторы не могут игнорировать. Однако в данный момент они поступили бы мудро, если бы подождали и посмотрели, действительно ли дело ЮКОСа будет единственным в своем роде.