Он сложил оружие, чтобы подчиниться своему правительству, она никогда не прекратит борьбы против израильского правительства. Он временно урегулировал отношения с судебными властями противника и был исключен из списков суперразыскиваемых, она все еще расплачивается за то, что отвернулась от общества, в котором родилась 30 лет назад. Он чувствует себя героем в лагере беженцев Дженин, она проводит дни в Cafè Paol в Яффе, в маленьком заведении, расположенном на юге Тель-Авива, в районе, где большинство жителей - арабы.

Лидер вооруженного крыла "Фатха" "Бригады Аль-Аксы" Закария Зубейди и его подруга Тали Фахима идут рядом, они не виделись с мая 2004 года, когда молодая израильтянка-секретарша, вставшая на путь борьбы за дело палестинцев, была арестована Шин-Бет за то, что "поддерживала контакты с иностранным агентом и передавала информацию с целью нанесения ущерба безопасности государства". Коллаборационистка в военное время: она провела в тюрьме "Неве Тирзан" больше двух лет, причем один год в одиночной камере. Шесть месяцев назад она вышла на свободу, дав слово, что до декабря не будет контактировать с Зубейди и не будет посещать Западный берег реки Иордан.

"В следующую секунду я ему позвонила", - говорит Тали, задерживая взгляд на его фото, и улыбается. На ней голубая блузка и темные брюки. Она курит "Парламент", одну сигарету за другой, пьет лимонад. "Изменила ли меня тюрьма? Да, я растолстела". Что же касается Закария, то он сильно изменился, по меньшей мере, по словам Абу Мазена (Махмуда Аббаса), который просил его отказаться от организации ракетных обстрелов. Тали прочитала об этом в газетах. "Герои не меняются, - говорит она. - Закария делает то, что пытался сделать тысячу раз, и тысячу раз Израиль саботировал его действия. Он борется за справедливое дело, он хочет мира для своего народа. Мое правительство - нет. Я ему не верю. Сегодня оно обещает ему иммунитет, но еще попытается его убить".

В 2000 году, когда вспыхнула вторая интифада, Тали Фахима не знала, кто такой Закария Зубейди. Она голосовала за "Ликуд" и поддерживала Шарона, как и ее семья, и ее друзья в Кириат Гат, в городе иммигрантов, в котором она выросла. Потом она решила посетить Дженин, столицу камикадзе: "В Израиле происходит промывание мозгов. За пределами контрольных постов я обнаружила другую реальность". Она вернулась домой другим человеком: "Я все повторила снова. Я жива, я победила. Тюрьма лишь укрепила мои отношения с Закарией. Расстояние не имеет значения. Это мой лучший друг, Вместе с моей мамой, которая всегда была рядом со мной. Все остальные пропали. Он доверил мне свою жизнь. Я ему - свою".

В течение года с небольшим, до ареста, Тали и Закария встречались в конце каждой недели и говорили о мире. На иврите: "Я не знаю арабского, но он знает мой язык, с юношеских лет он работал в Израиле". Их близкая дружба вызывала насмешки, их называли Ромео и Джульетта. Ходили слухи об аборте, сделанном в тюрьме. Тали пожимает плечами: "У меня же была любовная связь с Закарией". Она не краснеет. "Проблема заключается не в том, с кем я занимаюсь сексом, проблема в моем народе. Вначале, поскольку они не понимали, они говорили, что я левая. Но я была правой. Потом они говорили, что я просто влюбилась в Закарию, еще одно оправдание. Как долго все это будет продолжаться?"

Тали - сильная и хрупкая одновременно. Она открывает компьютер, чтобы показать карту Дженина, которую она передала палестинцам и из-за которой, собственно, попала в тюрьму. На заставке появляется фото Закарии: "Он резкий, смелый, он командир. Он может только бороться. Все зависит от Израиля и от гражданской войны между "Фатхом" и "Хамасом".

Две недели назад, давая интервью газете Haaretz, Зубейди направил ей послание. "Тали - мученица, - сказал он. - Она провела в тюрьме больше, чем Махмуд Захар, гуру "Хамаса". Она проводит рукой по своим черным волосам: "Может показаться, что я стала символом, но я одна. Почему в Израиле только одна Тали Фахима? Здесь никто не хочет ломать правила". Звонит мобильный, это одна из заключенных звонит из тюрьмы: "Все мои друзья сегодня - аутсайдеры. С самого начала мои сокамерницы были уверены, что я шпионка. Потом они поняли".

Тали ищет работу - из юридической конторы, в которой она работала, ее уволили: "Я подруга арабов". Ей предложили писать книгу, и, возможно, она примет это предложение. Все ее мыли о Дженине: "Закария такой же, как я, он не доверяет Израилю. Когда он добьется мира, он уйдет: он ненавидит политику, он ее использует, потому что это последний шанс, а он мечтатель". Она - нет, она не хочет покидать страну: "Это моя родина, я остаюсь здесь". Официально она свободна. Как и он.