Советский шпион Ким Филби сумел отвести от себя подозрения, превентивно указав британским властям на других участников так называемой Кембриджской шпионской группы. Об этом пишет The Times со ссылкой на рассекреченные сегодня архивные документы.

События, о которых идет речь, происходили в начале 50-х годов XX века. Незадолго до этого, "в 1949 году, американские криптоаналитики наконец-то смогли расшифровать часть сообщений, отправленных из Москвы в военное время. Они выяснили, что в британском посольстве действует советский шпион под кодовым именем "Гомер". Филби был осведомлен о начатом в связи с этим расследовании и быстро сообразил, что "Гомер" - это, по всей видимости, его коллега по службе в КГБ [Дональд] Маклин".

"Филби сознательно навлек подозрения на Маклина, указав MI-6 на показания, которые ранее дал перебежчик из СССР Вальтер Кривицкий. Он сообщал, что в министерстве иностранных дел Великобритании есть крот, но имени его не знал. "От заявлений Кривицкого, сделанных в Лондоне в 1939 году, до утечки из посольства в Вашингтоне в 1945 году путь не близкий, - писал Филби. - Но мне показалось целесообразным привлечь к этому ваше внимание". Филби отлично знал о том, что шпион, о котором говорил Кривицкий, это он сам", - пишет The Times.

В 1951 году стало известно, что Маклин и еще один член "Кембриджской пятерки" Гай Берджесс бежали в СССР. Филби, на тот момент глава миссии связи MI-6 в Вашингтоне, "знал, что он тоже попадет под подозрение, ведь Берджесс всего несколько недель назад съехал из его дома", и поэтому совершил "акт расчетливого двуличия", направив в MI-6 рапорт, в котором указал на ряд фактов, разоблачавших в Берджессе шпиона: у него, писал Филби, были УФ-лампа и фотоаппарат, который подходил для фотографирования секретных документов, а кроме того - собрание статей и речей Сталина под названием "Марксизм и национально-колониальный вопрос".

"Все равно очень трудно поверить в то, что человека с такой репутацией могли завербовать на роль советского агента, - писал Филби о Берджессе, который, как указывает The Times, отличался "распутством и несдержанностью". - Но исключать такую возможность нельзя". В своей депеше Филби указывал, что Маклин и Берджесс в одно и то же время находились в Кембридже, и "можно представить, что один завербовал другого". На самом деле он сам способствовал вербовке Маклина и Берджесса, отмечают авторы статьи.

После бегства Маклина и Берджесса сотрудники MI-5 начали допрашивать их друзей и знакомых, пытаясь выявить других шпионов. Когда очередь дошла до Филби, он охарактеризовал Берджесса как неуравновешенного человека, который "все время пил и был подвержен полуманиакальным припадкам, и чем дальше, тем хуже отличал реальность от вымысла". Двойной шпион также упомянул о гомосексуальности Берджесса, будто бы заставлявшей его наносить частые визиты в Нью-Йорк, где он, дескать, "давал выход страстям, которые в изысканной среде Вашингтона принято в себе подавлять". "На самом деле, - пишет The Times, - свои поездки в Нью-Йорк Берджесс совершал для того, чтобы передавать информацию от Филби его советскому куратору".

Во вновь рассекреченных документах также нашел отражение конфликт между MI-5 и MI-6, связанный с тем, что MI-6 до последнего отказывалась верить, что Филби был шпионом. В 1963 году, когда разведчики, наконец, получили убедившие их подтверждения, они предъявили их Филби, после чего тот "частично признал свою вину, а затем взошел на борт советского корабля и бежал в Москву". На протяжении долгого времени ходили слухи, что MI-6 специально позволила шпиону скрыться, чтобы "избежать скандального публичного процесса". На это косвенно указывает фрагмент из письма постоянного помощника министра иностранных дел сэра Уильяма Стрэнга: "С точки зрения нашей собственной безопасности и наших отношений с американцами, нужно дать ход этому делу и, если потребуется, держать удар... Добавлю лишь одно: если мы хотим избежать неловкой ситуации, лучше всего было бы дать ему улизнуть".