Eni, из России с любовью? Конкурс на приобретение активов ЮКОСа, на котором Eni одержала победу вместе с Enel, вызвал неоднозначную реакции. С одной стороны он воспринимался как заключительный этап соглашений с "Газпромом", как желанный доступ к богатым сибирским месторождениям. С другой стороны, конкурс всколыхнул различные вопросы, а также подозрения в том, что Eni сыграла роль подставной компании в интересах "Газпрома". Говорилось и о судебных рисках (адвокаты Ходорковского), и о сомнениях в отношении выгодности сделки. Дошло даже о "темной" роли ЕСН Григория Березкина (союзник, вышедший из игры перед решающим раундом). Однако нет сомнения в том, что Паоло Скарони, генеральному директору Eni, не нравится приписываемая ему роль Джеймса Бонда, вовлеченного в международные интриги.

- Но вы на самом деле вместе с Enel стали главными действующими лицами довольно сложной партии...

- Нам нравятся сложные ситуации. Без сложных ситуаций нет большого бизнеса. Нет сомнения в том, что это была операция с характерными для нее сложными моментами, но в других странах, в Анголе, Казахстане и так далее, складываются не менее сложные ситуации.

- Можете ли вы, раз и навсегда, озвучить цифры?

- После завершения сделки с "Газпромом" Eni получит средства на 1,5 млрд баррелей нефти по цене 43 цента за баррель. Речь идет об уже разведанных нефтяных и газовых месторождениях. Но чтобы добыть это сырье, при нашей квоте в 30%, нам понадобятся другие инвестиции, объем которых может варьироваться от 1,5 до 3 млрд долларов (от 1 до 2 долларов за баррель) плюс уже израсходованные 600 млн. Все это послужит тому, что в 2015 году мы сможем производить еще 150 тыс баррелей в день, и Eni преодолеет рубеж в 2 миллиона. И потом, еще не сказано последнее слово по квоте в 20% в "Газпромнефти" (бывшая "Сибнефть" Романа Абрамовича), по которой у "Газпрома" имеется право на приобретение.

- В каком смысле?

- Мы будем счастливы ее сохранить, если "Газпром" не станет использовать право опциона на 3,7 млрд долларов. Мы не слишком на это рассчитываем, но все же хотели бы продемонстрировать русским, что и в их интересах оставить нас в компании, из-за наших технологических возможностей и нашего опыта. По своим резервам "Газпром" больше чем в два раза превосходит Eni. Если бы нам удалось записать на баланс 20%...

- Прекрасно, но перейдем к "спорным" вопросам. Как вы объясняете уход из альянса в последнюю минуту ЕСН Березкина? Он не слишком нравился Путину и "Газпрому"?

- Видите ли, первоначально операция была нацелена на активы "Уренгойл" и "Арктикгаз", иными словами, операция была менее дорогостоящая. ЕСН не обладает безграничными финансовыми возможностями и поэтому предпочла сделать шаг назад. Но она компенсировала свой уход совместной деятельностью и тем, что уступила эксклюзивный контракт с "Газпромом" на транспортировку газа с сибирских месторождений.

- А Березкин?

- Отношения с ним хорошие, особенно у Enel, с которой у него партнерские отношения по ТЭЦ в Санкт-Петербурге и в торговой сфере. Следует учесть также, что именно Березкин первым заговорил с нами о ЮКОСе.

- До проведения торгов велись ли параллельные переговоры с "Газпромом"?

- Конечно, и не только потому, что без доступа к сети, которая принадлежит "Газпрому", ничего бы не было. Но еще и потому, что в ожидании закона по этому вопросу, появилась "надежная информация" о том, что нефтяные запасы должны на 51% принадлежать российской стороне. И это препятствие мы преодолели при помощи права на приобретение, переданного "Газпрому".

- Ресурсы будут принадлежать на 51% или "по меньшей мере" на 51%?

- Давайте уточним: в отношении "Уренгойла" и "Арктикгаза" будет 51%.

- Иными словами, вы сделали за "Газпром" тяжелую работу, позволив ему использовать ресурсы на других фронтах?

- Единственной "тяжелой работой" было приобретение 20% "Газпромнефти", но еще раз подчеркну, мы попытаемся убедить "Газпром" в том, что в его интересах оставить нас в компании. Что касается всего остального, то я не думаю, что у "Газпрома" могут возникнуть трудности с получением займа от какого-либо банка в мире.

- Новости от адвокатов Ходорковского? Или из американского Фонда Gml, акционером которого был ЮКОС?

- Никаких.

- Даже письма?

- Даже письма. И наши адвокаты говорят, что мы сделали приобретение в ходе законных государственных торгов, поэтому не может быть никаких рисков.

- Это правда, что накануне торгов был решающий звонок Проди Путину?

- Я уверен, что наш председатель совета министров находится в постоянном контакте с Путиным, и нет сомнения в том, что операция такого масштаба не могла состояться без прикрытия зонтика хороших политических отношений между Италией и Россией.

- Но как возможно, чтобы операция была экономически выгодна, если вам придется продавать нефть только на территории России?

- Что касается "конденсатов", легкой нефти, то мы можем продавать их и за рубежом по рыночной цене, хотя мы пока не можем сказать, о каких объемах идет речь. Газ в России мы можем продавать клиентам, которых мы сами выберем, или же "Газпрому" по средней цене между ценой внутреннего рынка и экспортной ценой. Кроме того, в России наблюдается тенденция к повышению цены на газ на внутреннем рынке, и она через некоторое время сравняется с международными ценами на газ.

- Операторами в Сибири будете вы? В этом случае Eni предстоит тяжелая работа, помимо трудностей, с которыми вы столкнулись в Казахстане, в Карачаганаке?

- Проблема ресурсов для этих проектов является фундаментальной, и она станет "темой для обсуждения". Мы должны направить в Сибирь несколько сотен человек, и думаю, мы используем людей, которые уже работали в Карачаганаке, принимая во внимание, что многие говорят по-русски. Но мы уверены в успехе.

- Но почему ни одна другая крупная западная компания не принимала участия в таких торгах?

- BP, Total, Shell, Exxon, ConocoPhillips уже активно присутствуют в России, это нас не было в России. И мы хотим продолжить рост: на будущей неделе станут известны компании, прошедшие квалификацию на проект Baltic LNG в Санкт-Петербурге, надеемся оказаться в числе участников тендера.

- Что вы уступите в обмен "Газпрому"?

- Переговоры скоро начнутся, но речь пойдет о менее масштабных проектах, речь идет о 300 млн долларов.

- Вы продолжаете говорить о своем интересе к испанской Repsol?

- Об этом много говорят, но мы никогда не комментируем.

- Иными словами, никаких "крупных приобретений" на Западе?

- Основная проблема в том, что наш рост должен создавать стоимость. И пока приобретение активов, а не компаний, как мы недавно поступили в Конго и Аляске, а теперь в России, создает больше стоимости для наших акционеров.