Национал-большевики между политикой и искусством устраивают акции

Эдуард Лимонов был антисоветским диссидентом, стал на Западе сначала левым, а потом и правым экстремистом. В России он пытается объединить и то и другое

Это скорее дело чести: их всех хотя бы однажды задерживала милиция, по меньшей мере, на несколько часов. Все они уже узнали, что такое удары дубинками. Они - это Ольга, дизайнер, ее сестра Ксения, переводчик, Влад, студент, изучающий педагогику, еще одна Ольга, которая в настоящее время сидит с ребенком, и Андрей Дмитриев, их лидер, который в обычной жизни обслуживает новостной сайт. Они считают себя авангардом всех тех сил, которые борются с тем, что они сами называют "путинской диктатурой". Их организация, Национал-большевистская партия, была недавно повторно запрещена. "Отношение к нам является демаркационной линией, - говорит Дмитриев, возглавляющий в Санкт-Петербурге местных национал-большевиков и получивший в свои 27 лет уже достаточную известность. - Тот, кто готов выйти с нами на улицу, защищает свободу в России".

Государственная власть реагирует на этот вызов репрессиями, а демократическая оппозиция лишь судорожно извивается. Лидерам либеральных партий становится нехорошо при виде национал-большевистских флагов, которые были видны на переднем плане во время силового разгона демонстраций, проходивших в марте и апреле: они отличаются от флагов национал-социалистической Германии только тем, что вместо свастики на них красуются серп и молот.

"Мы не экстремисты, - говорит Андрей Дмитриев. - То, что нас называют фашистами, не что иное, как кремлевская пропаганда". Это партия левого толка, ее сторонники выступают против социальной несправедливости и за социализм, но сейчас это не главное. На фоне диктатуры важно только то, по какую сторону баррикад ты стоишь. "Поэтому стали возможны такие союзы, как наш с "Яблоком", - добавляет он.

Партия "Яблоко" определяет саму себя как социально-либеральную. Ее представители категорически отрицательно ответили на вопрос о возможном союзе с нацболами - но у этого "нет" есть много нюансов и прежде всего в Санкт-Петербурге, где в сопровождении неубедительной аргументации кандидаты от партии "Яблоко" не были допущены до выборов в местный парламент, проходивших 11 марта. Согласно опросам, они могли рассчитывать на этих выборах на 20% голосов. После отстранения от выборов, обысков в офисе партии и угрозы запрета петербургского отделения партии "Яблоко" со стороны Генеральной прокуратуры партия в родном городе президента Путина не видит другой возможности, кроме выхода на улицы. Но в таком случае не избежать контактов с национал-большевиками, поскольку они всегда там, где протестуют против государственной власти. Только в Петербурге насчитывается около 1 тыс. преимущественно молодых сторонников, готовых выйти на улицы, по всей России их число достигает нескольких десятков тысяч. Если бы не нацболы, то у "Маршей несогласных", проходивших в Москве, Нижнем Новгороде и Петербурге, просто не хватило бы "пехоты".

"Я не симпатизирую национал-большевикам", - говорит Михаил Амосов, который до выборов в марте 17 лет был депутатом Законодательного собрания Санкт-Петербурга от партии "Яблоко". Он не может забыть им, что их лозунги в 90-е годы были направлены против таких людей, как он: "Завершим реформы так - Сталин, Берия, ГУЛАГ". Но старые националистические и сталинистские лозунги исчезли с некоторого времени с листовок нацболов. "Это позволяет нам иногда стоять рядом с ними на демонстрациях", - говорит Амосов. Но тут же добавляет, что здесь нужно проводить четкую границу.

Представители молодежной организации партии "Яблоко" меньше опасаются подобных контактов: конечно, символы и название партии национал-большевиков не очень приятные, считает член молодежного "Яблока", "но это мало что говорит о содержании - либеральные демократы во главе с Жириновским ведь тоже не являются ни либералами, ни демократами". Молодые социал-либералы отклоняют обвинения в экстремизме, предъявленные государственной властью нацболам: "Настоящие экстремисты сидят в Кремле".

"Да, правильно, это были наши лозунги", - говорит Андрей Дмитриев по поводу лозунгов 90-х годов. Но его партия прошла длинный путь, сегодня она выступает за парламентскую республику со всеми политическими свободами, в том числе и потому, что "наш старый боевой клич обернулся против нас самих". Но от формы акций протеста, от символов и изначальных позиций нацболы отступать не собираются. Они штурмуют министерства, проникают в офисы верных Кремлю политиков, развешивают транспаранты на видных местах, забрасывают официальные мероприятия яйцами и помидорами.

"Мы - партия реальных действий", - говорит Влад, спокойный рассудительный молодой человек. Авторство этого понятия принадлежит французскому социалисту-революционеру Огюсту Бланки, который стал в XIX веке одним из первых теоретиков терроризма. Владу это "конечно" известно. Он подчеркивает, что акции национал-большевиков всегда проходят без применения силы. "То, что мы делаем, должно быть настолько ярким, насколько это возможно, - говорит он. - Нас просто интересует любой мировой революционный опыт". Примером из недавнего прошлого им служит "оранжевая революция" на Украине - "как в техническом плане, так и из-за своих идей", добавляет Андрей Дмитриев.

На вопрос о том, какое значение имеет ручная граната в заголовке партийной газеты "Лимонка", Дмитриев отвечает: "Она - воплощение эстетики решительности". Почти такими же словами он обосновывает название и символику партийных знамен - все те, на чей опыт опираются нацболы, были полны решимости изменить мир. Действия, решительность, эстетика - вокруг этих трех понятий крутятся многие высказывания Дмитриева и его товарищей. "Мы всегда идем на шаг впереди всех остальных", - говорит он. Лидер петербургских национал-большевиков пришел 10 лет назад в партию из культурного подполья Петербурга.

Его путь в политику сопровождался песнями рок-группы "Гражданская оборона", которая еще в советские годы своими абсурдными текстами, вульгарными выражениями и многозначной игрой такими понятиями, как патриотизм и фашизм, громогласно провозглашала свой протест против любой сытости; а также творениями таких деятелей искусства, как Сергей Курехин, который в начале 1991 года в одночасье стал известен во всем Советском Союзе, доказав при помощи коллажа из цитат из естественнонаучных текстов, что Ленин на самом деле был не человеком, а грибом.

Их объединяет провокация, характеризующая и литературные произведения основателя партии и ее идеолога писателя Эдуарда Лимонова, который был выслан в качестве диссидента в 70-е годы из Советского Союза, превратился в Америке в левого радикала, вернулся затем во Франции к крайне правым взглядам, а приехав снова в 90-е годы в Россию, попытался объединить и то и другое. Тот факт, что сегодня Лимонов позиционирует себя рядом с либералами, выглядит как следующая глава его романа-становления в реальной жизни, в которой речь - и не только в политическом плане - идет о том, чтобы все испробовать.

"Его книги нельзя, прочитав, просто поставить на полку", - говорит Влад, который пришел к политике через литературу. Ксения и Ольга пошли по обратному пути: сначала они наткнулись на Лимонова как политика и его партию, а потом втянулись и в его культуру. В российских газетах в 90-е годы ходила теория, заключавшаяся в том, что национал-большевизм является скорее искусством устраивать акции, чем политикой, но теперь эра "хэппенинга" - если она, конечно, существовала - похоже, подходит к концу, поскольку не только нацболы заявляют о своей решимости - то же самое демонстрирует и государственная власть. В опубликованном на страницах "Лимонки" списке "политических заключенных" - 21 человек из Национал-большевистской партии.

После своей первой акции в 1997 году Андрею Дмитриеву удалось отделаться денежным штрафом. Тогда несколько нацболов заняли крейсер "Аврора", стоящий у набережной Невы и возвестивший в октябре 1917 года своим залпом о начале революции. Сегодня нацболы рискуют сесть в тюрьму, если они распустят свои флаги. "Сейчас мы думаем над тем, как выжить и сохранить свои структуры", - отвечает Дмитриев на вопрос о будущих акциях. И одновременно с этим он утверждает, что совершенно точно стоит ожидать новых репрессий против национал-большевиков.

В Петербурге есть только одно место, где еще можно купить "Лимонку", говорит Дмитриев на прощанье: перед Гостиным двором, самым крупным торговым центром в городе. И действительно, там стоят два продавца газет, один из которых затеял с кем-то дискуссию о сути "настоящей русской революции". Непроизвольно задаешься вопросом, что может значить тот факт, что кроме "Лимонки" его предложение ограничивается лишь некоторыми газетами праворадикального толка и "Словом чести" "Сталинского комитета Ленинграда". Но как сказал член "Яблока" Михаил Амосов", с национал-большевиками никогда не знаешь, о чем идет речь.