Западная пресса продолжает уделять большое внимание событиям на Украине. Рассматриваются самые разные аспекты. Одни издания отмечают, что у украинской оппозиции нет единой стратегии, другие приводят мнения экспертов, что у Путина нет четкой стратегии в отношениях с Украиной, третьи обвиняют ЕС в заблуждениях.

Бизнесмен Александр Лебедев опубликовал в Independent статью под названием "Украина может стать новой Калифорнией, если отделается от своего застойного прошлого".

Лебедев отмечает, что по территории и численности населения Украина сравнима с Францией, у нее есть полноводные реки, леса, незамерзающие морские порты. "Почва настолько плодородная, что, если дать Украине малейший шанс, она запросто могла бы прокормить две такие планеты, как наша", - пишет автор. Но чернозем привлекал захватчиков, и Украине никогда не удавалось пожить счастливо. До 1991 года украинцам никогда не давали возможности для самоуправления, если не считать нескольких лет в конце Первой мировой войны.

"Но была ли старая Россия колониальной державой в этих местах? Были ли украинцы отдельным, особым народом? Опрос народных масс показал бы, что мнения расходятся половина на половину: жители Восточной Украины категорично отвечают "нет", жители Западной - да, а в Киеве - "да" и "нет" поровну", - пишет автор.

"До и после трагедии отношения России и Украины можно было сравнить с отношениями англичан и шотландцев: все проклинали метрополию-кровососа, но две трети капралов в национальной армии всегда были шотландцами (или, соответственно, украинцами)", - продолжает Лебедев.

По его мнению, трагедия началась, когда русские "вернулись в обличье красных". При власти Ленина и Сталина погибло больше украинцев (пропорционально численности населения), чем в любой стране мира, кроме Камбоджи, считает Лебедев.

"Все что-нибудь да унаследовали у старого СССР. Украина унаследовала стагнацию", - пишет автор. По мнению Лебедева, в определенных обстоятельствах стагнация хороша: это единственный способ уберечь свой уникальный образ жизни. Но это верно для Франции и Италии, когда все уже упорядочено. "И даже в таких случаях очень опасно", - добавляет автор.

Лебедев возвращается к Украине. Если полагать, что характер предполагает судьбу, то будущее Украины мрачно. Если же, наоборот, это судьба формирует характер, то есть надежда на превращение Украины в "Калифорнию Востока", где станет приятно и легко вести бизнес.

"Но это возможно лишь в случае, если управделами украинских лидеров остановят рейдерские захваты имущества иностранных инвесторов. Как в случае с гостиницей "Украина" в Киеве", - пишет Лебедев.

Лебедев подметил: чехи, эстонцы и латыши смотрят на русских, словно бы говоря: "Есть ли у нас проблемы? Еще бы. Но у нас проблемы европейские". Если Украина подпишет соглашение с ЕС, то однажды украинские граждане смогут точно так же смотреть на русских.

"Но есть - и, увы, всегда были - большие резоны сомневаться в том, что это возможно", - заключает Лебедев.

В качестве постскриптума Лебедев рассказывает, как обсуждал с приятелями-украинцами - лондонскими мусорщиками - текущие события. Собеседники скептически смотрят и на Майдан, и на Россию, и на ЕС. Один заметил, что на Майдане собрался сплошной средний класс. Он хотел сказать, что эти люди борются за право на материальное благополучие. "Они знают, что вскоре его получат (если соглашение будет подписано) тем же способом, что и поляки, гораздо более патриотичные и склонные к идеализму. А именно, путем эмиграции", - пишет Лебедев.

Автор выявляет парадокс: украинская городская элита хочет в Европу, которая во многом уже ей принадлежит. А крестьяне и шахтеры, которым буквально нечего терять от соглашения с ЕС, настроены пророссийски.

Почему? Европа обещает "неолиберальный пир, где эти люди, возможно, не получат места за столом", а Россия - ложные надежды на штиль. Третий вариант - автохтонный проект, где герои и злодеи меняются местами, а революция сменяется контрреволюцией и наоборот, - не сулит ничего, кроме хаоса, дефолта и вероятного краха.

"Они думают, что Янукович разорвал их приглашение на банкет. Они правы. Но на этом банкете мы были не гостями, а едой", - сказал один из мусорщиков, уроженец Киева.

Другой поправил, что речь шла о двух банкетах, "и на обоих мы были едой".

"Но обоим банкетам капут, если нас нельзя съесть", - заметил первый.

Лебедев спросил, что бы они стали делать, если бы находились у власти? "Тянуть время", "саботировать", "ждать", - ответили украинцы.

Тем временем, как извещает в заголовке Financial Times, "бизнесменам и ученым запрещают въезд на Украину". Дипломаты и экспаты встревожены тем, что в субботу в страну не пустили грузинского гражданина Георгия Киквадзе, топ-менеджера конгломерата "Терра", сообщает журналист Роман Олеарчик. Киквадзе - "видный иностранный бизнесмен, выразивший солидарность с проевропейскими демонстрантами", - характеризует его издание.

"Пограничники сказали мне, что есть приказ службы госбезопасности Украины не впускать меня в страну", - сказал Киквадзе в интервью. "Я здесь пять лет, создаю рабочие места и привлекаю инвестиции. По-видимому, теперь я опасный революционер, пытающийся свергнуть правительство".

Пропрезидентский депутат Олег Царев составил список из 36 иностранцев - киевских бизнесменов и университетских преподавателей, которых считает опасными для Украины. В списке есть также грузинские политики, "российские политические стратеги, симпатизирующие оппозиции" (формулировка газеты), западные политические консультанты и лоббисты. По словам депутата, вскоре список может быть расширен.

Преподаватель Андреас Умланд, обнаруживший себя в списке, заявил: "Я не связан ни с одной политической организацией. Я нахожусь здесь просто как ученый".

Казак Владимир, охраняющий баррикады, заметил: "Власти не могут вытеснить нас с улиц, вот и пытаются отчаянно дискредитировать наше движение и удалить иностранцев-очевидцев, чтобы изолировать нас, чтобы мир забыл о нашей борьбе".

"Украинской оппозиции никак не удается выработать свою стратегию" - замечает в заголовке The New York Times. Одно из самых трогательных зрелищ на Майдане - стена из деревянных блоков, на которых написаны названия населенных пунктов, отмечает корреспондент Элисон Смейл. Они отражают географический размах акций протеста и стремление демонстрантов к справедливому обществу.

Стена также контрастирует с шикарным торговым центром. Собственно, торговый центр выглядит неуместно там, где зарплата учителя - 200 долларов в месяц. "Да, зарождается средний класс, но на Украине богатство - это редкость, причем богатства эти обычно несметные и ассоциируются с коррупцией", - говорится в статье.

"Контраст между стеной и торговым центром так же очевиден, как разрыв между энергией протестов и необходимостью претворить этот пыл в действия, которые позволят оппозиции добиться политических перемен", - пишет автор. Солидарность протестующих налицо, но стратегия ускользает из рук.

По мнению издания, решение России оказать Украине финансовую помощь подействовало на протестную акцию. "Лидеры оппозиции не сообщают о своем следующем шаге, а толпы быстро редеют, хотя решимость защитников баррикад и жителей палаточного городка остается осязаемой", - пишет автор. В воскресенье было ощущение, что движение идет на убыль.

У лидеров оппозиции нет особенно четкого плана. Они, видимо, сплотились вокруг идеи сформировать политическое движение из демонстрантов с "Евромайдана". "Похоже, их цель - сделать так, чтобы Януковичу не удалось с помощью подтасовок остаться на второй срок. Возможно, его хотят подтолкнуть к столь грубой ошибке, что украинцы снова выйдут протестовать, но на сей раз вооружившись четкой, согласованной программой перемен", - говорится в статье. Газета усматривает параллели с Сербией при власти Милошевича.

Со своей стороны, лидер оппозиции Юрий Луценко полагает: "Сегодня все думают, что мы проиграли, но мы победили. "Евромайдан" победил. Мы заронили семена для формирования проевропейского большинства на Украине".

"Киев не готов к Европе" - таков заголовок в The New York Times. Политика Европы и США зашла в тупик, потому что Запад неверно оценивает ситуацию на Украине, полагают американские эксперты Сэмюэл Чейреп и Кейт Э. Дарден.

Свежие высказывания западных официальных лиц создают впечатление, будто украинцы единодушно хотят "развестись с Россией и вернуться в лоно Европы" (формулировка авторов), и только руководители страны им мешают. "Это красивые слова, мало связанные с реальностью", - пишут авторы.

Первое: экономических и политических реформ нет как нет, богатство сосредоточено преимущественно в руках чиновников, их родни и их союзников-олигархов. Странно, что ЕС был готов заключить соглашение с такой страной.

Но Украине удается замаскировать свои изъяны под покровом геополитики, добиваясь уступок от России и ЕС одновременно, поясняют авторы.

Второе: протестующие на улицах Киева не представляют все многообразие Украины. Западу следует помнить, что за Януковича в 2010 году проголосовали 12,5 млн человек. Поддерживать попытки оппозиции сместить избранное правительство неразумно со стороны Европы и США.

"Запад должен признать, что Европа не может интегрировать Украину, противопоставляя себя России. Без поддержки своего юга и востока, которые доминируют в политическом, экономическом и демографическом плане, демократическая Украина ни к чему не придет, а эти области страны вряд ли поддержат европейский проект, изложенный в антироссийских терминах", - пишут авторы.

Украино-российское соглашение - не победа России над Западом, а "спасательный круг для паразитарной модели управления на Украине", существующей только благодаря противоборству России с ЕС, полагают авторы. Победила эта модель, а Россия, Запад и украинский народ - в проигрыше, как и последние 20 лет.

"Дочь украинского лидера, заключенной в тюрьму, добивается ее освобождения" - так называется еще одна статья в The New York Times, посвященная усилиям Евгении Тимошенко. Евгения призвала Януковича последовать примеру Путина и освободить Юлию Тимошенко, как российский президент - Ходорковского, пишут журналисты Элисон Смейл и Эндрю Хиггинс. "У него есть право помиловать ее, подписать указ, даже без просьбы с ее стороны", - пояснила Евгения.

Ожидалось, что Юлия Тимошенко отправится на лечение в Берлин одновременно с подписанием соглашения с ЕС. Но Янукович неожиданно отказался от соглашения, и все намеки на освобождение Юлии испарились.

Два портрета Юлии Тимошенко висят на площади Независимости, где иногда собираются сотни тысяч протестующих. "Но не все полагают, что портреты Тимошенко должны занимать столь видное место над головами демонстрантов", - замечают авторы. Акции стали сюрпризом даже для лидеров оппозиции.

Евгения признала, что протестами руководит украинский народ, но подчеркнула: ее мать одной из первых усомнилась в том, что Янукович заключит соглашение с ЕС.

Со своей стороны, лидеры стран ЕС дали понять, что двери для Украины по-прежнему открыты, но не предложили конкретных стимулов, которые конкурировали бы с финансовой помощью и скидками на газ - предложением Путина. Европа также намекнула, что соглашение невозможно, пока у власти в Киеве находится нынешнее руководство.

"Россия-Украина: тест на братство" - так озаглавлена пространная статья в Financial Times. 28 ноября Российский биографический институт объявил "человеком года" Сергея Глазьева за то, что он помог вернуть Украину в общее с Россией экономическое пространство, сообщает корреспондент Катрин Хилле.

Награда демонстрирует, какую важность придают Украине в Москве. "Для них Украина - трофей в борьбе за все: геополитику, экономическое влияние, патриотизм, национальную идентичность, религию и нравственные ценности", - говорит неназванный европейский дипломат.

На пресс-конференции в минувший четверг Путин заявил: "И если мы действительно говорим, что [украинцы и Украина. - Прим. ред.] - это братский народ и братская страна, то мы и должны поступить, как близкие родственники, и поддержать украинский народ в этой сложной ситуации".

Газета комментирует: это не просто реликты советской риторики. По опросам "Левада-центра", 60% россиян не считают Украину "заграницей". Это колыбель русской нации.

"На протяжении столетий контроль над Украиной играл определяющую роль для отношений России с Европой, когда она боролась с Польшей, Литвой, а позднее Австро-Венгерской империей за некоторые части ее территории. Теперь эта история приобретает новую весомость: Россия пытается сформировать свою национальную идентичность и отстоять свой статус глобальной или хотя бы региональной державы", - говорится в статье.

Некоторые русские националисты говорят, что у российских славян больше общего с украинцами, чем с некоторыми россиянами. "Эта путаница в головах внутри страны переплетается с ощущением, что страна слаба на внешнеполитической арене", - добавляет автор.

Путин старается остановить упадок. Один из элементов его стратегии - Таможенный союз. Но без Украины эта концепция, вероятно, останется слабо эффективной, считает издание.

Со своей стороны, эксперт Федор Лукьянов полагает: "России будет очень трудно с членством Украины в ТС. Я не уверен, что российское правительство действительно хочет видеть украинцев в этом союзе". Но если Россия не уговорит Украину, кто поверит, что ТС разовьется в евразийское экономическое пространство? - риторически вопрошает Лукьянов.

В этом контексте усилия ЕС - прямой вызов тому, что Путин считает одним из столпов будущего России и собственной власти. Тем более что западные политики объявили о своей солидарности с украинским протестным движением.

"Для Путина подобное вмешательство опасно, так как его поддержка в России отчасти держится на мнении, что он умело защищает интересы России за границей", - пишет автор. Соответственно, Путин активизировал свои попытки изобразить Россию как оплот цивилизации под натиском загнивающего Запада.

Однако многие наблюдатели полагают, что у Путина нет четкой стратегии. "Он принимает решения очень импульсивно. Полагаю, в этом случае главной задачей было просто сорвать соглашение с ЕС", - сказал неназванный эксперт.

Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги, призывает Россию "опровергнуть старый - и ложный - тезис, что она может быть великой только при абсорбции Украины". У России предостаточно земель, ресурсов и населения, главное - улучшить качество госуправления и кадров, пояснил он.