"Своим выводом войск из Сирии американский президент автоматически усиливает режим Башара Асада, открывая "дипломатический бульвар" для России", - пишет научный сотрудник Французского института международных отношений (IFRI) Жюльен Носетти на страницах Le Monde.

"Опубликовав свое решение в Twitter, что умеет делать только он один, Дональд Трамп ускорил раскачивание ближневосточной геополитики, в центре которой, ввиду непредвиденных обстоятельств, сумела утвердиться Россия. Начиная с сентября 2015 года, Москва выполнила все изначальные цели и задачи своего военного вмешательства в Сирии: это стабилизация режима Башара Асада, обеспечение безопасности своих военных баз в Тартусе и Хмеймиме, ликвидация оппозиции за пределами ИГИЛ (эта организация запрещена в РФ - Прим. ред.), укрепление своего "глубокого влияния" на Ближнем Востоке, что посредством оптического эффекта, на глобальном уровне, наконец, устранило изоляцию Кремля на международной арене", - отмечает автор статьи.

"Одностороннее решение американского президента вывести свои войска из Сирии не ставит под сомнение эти "достижения": оно скорее проверяет способность Москвы остаться в центре ближневосточной шахматной доски, то есть навязать политическое урегулирование сирийского конфликта - или, по крайней мере, заставить в него поверить - при этом сдерживая нередко противоречивые притязания Турции и Ирана, своих тактических союзников", - считает эксперт.

"Инициатива Дональда Трампа не должна привести к каким-либо проявлениям дерзости со стороны Кремля. Тем не менее, в плане риторики это объявление поддержало российскую позицию, уже десять лет критически настроенную в отношении непоследовательной и тупиковой политики США на Ближнем Востоке. От Ирака до Сирии, через иранское ядерное досье и последствия "арабской весны", Россия Владимира Путина методично позиционирует себя в качестве альтернативы Западу, указывая ему на его собственный упадок, который она считает неизбежным", - пишет Носетти.

"Помимо слов, маловероятно, что российский президент отойдет от своего хладнокровного подхода, которого он всегда придерживался в ближневосточных делах. Сдержанный скептицизм, превалировавший в Москве при объявлении Трампа, можно объяснить тремя основными причинами. Во-первых, Россия теряет предлог, пусть и символический, для того, чтобы вести переговоры с США. Одержимые своим стремлением к достижению паритета с Вашингтоном, российские руководители усматривали в сирийском вопросе идеальную возможность для возобновления почти эксклюзивного диалога с США", - комментирует автор.

"Во-вторых, Кремль не одурачить видимостью запутанных маневров Дональда Трампа. Первый, и достаточно важный, состоит в том, чтобы вбить клин между достигшими взаимопонимания Москвой и Анкарой. Россия и Турция с лета 2016 года сумели отложить в сторону свои разногласия по Сирии в пользу временного и хорошо отлаженного альянса и организовать продажу российских противоракетных систем S-400 в Анкаре", - указывает эксперт.

"В-третьих, оставляя восточный берег Евфрата, американцы рискуют усилить максималистские цели Тегерана в Сирии. Парадоксально, но приоритетная мишень Дональда Трампа, Иран, после американского ухода станет более влиятельным в Сирии. В этом заключается серьезное препятствие для России, чьи разногласия с Ираном (в отношении переходного политического процесса в Сирии и будущего Асада, зон деэскалации и т.д.) не являются секретом", - продолжает автор статьи.

"Вопрос Ирана для Москвы выходит за пределы одной лишь Сирии: предотвращение прямого столкновения Тегерана и Тель-Авива станет еще одним приоритетом для России, которая не захочет терять дивиденды от своей военной победы", - отмечает эксперт.

"В 2019 году, как и прежде, сирийский вопрос свидетельствует о том, что у России нет "большой стратегии" на Ближнем Востоке; действия Москвы демонстрируют скорее "метод", основанный на постоянной адаптации к контексту текущего момента и к состоянию сильных и слабых сторон России", - заключает Носетти.