Борьба все еще идет летом 2007 года, 12 лет спустя после геноцида в Сребренице. Более 8000 боснийских мусульман в возрасте от 14 до 85 лет были убиты в июле 1995 года в окрестностях этого маленького городка, расположенного неподалеку от границы Боснии и Сербии. "Величайший геноцид в Европе после Второй мировой войны", как называют его боснийцы, и не только они, возможно, более актуален сегодня, чем в момент его совершения. Он пустил корни в чувствах, памяти, совести. Ни жители Сребреницы и окрестностей, оставшиеся здесь после трагедии, ни те, кто бежали, чтобы поселиться в другом месте, уже никому не верят, даже своим непосредственным представителям в Сараево.

Они считают, что их предали: французский генерал Морильон, патетически заявлявший, что эта зона будет "защищена", и все остальные: голландские солдаты, находившиеся здесь под эгидой ООН и командованием генерала Жанвье, оставившие их в руках убийц; генсек ООН Бутрос-Бутрос Гали и даже верховное командование маленькой боснийской армии, которая, несмотря на свою слабость и плохое вооружение, должна была прийти им на помощь. Предали их и многочисленные политики, воспользовавшиеся ими, чтобы быть избранными, и международные средства массовой информации, не уделявшие должного внимания жертвам геноцида. Жителям Сребреницы больше нечего терять, что же удивляться, что они просят о недостижимом: отделиться от так называемой "республики сербской" в Боснии и Герцеговине. Новый раскол на Балканах, о последствиях которого можно только догадываться.

Не так легко описать историческое измерение этих событий, и тем более их политическое измерение, всегда определяемое и навязываемое исходя из интересов и требований кого-то, кто в недостаточной степени учитывает интересы непосредственных участников. Многие без умолку говорят о необходимости помогать Сребренице, но мало кто это делает. Иногда по-настоящему трудно понять, что надо делать и как.

Кроме того, западные страны уже не в первый раз совершают бесспорную ошибку в такой ситуации. Боснийские мусульмане - рабы, впоследствии принявшие ислам, - были, наверное, самыми умеренными мусульманами в мире. Великий писатель, принадлежащий к этому народу, Мехмед Меша Селимович написал в замечательной книге под названием "Дервиш и смерть", переведенной почти на все европейские языки: "Нас было довольно мало, чтобы стать озером, и достаточно, чтобы нас поглотила земля". Сербские националисты Боснии и хорватские националисты Герцеговины хотели, чтобы всех их поглотила их родная земля. Европа прислушивалась к тенденциозной пропаганде прихвостней Слободана Милошевича и Франьо Туджмана, для которых боснийские мусульмане были "платформой", клином, через который ислам проникнет в Европу. Поэтому Европа видела их не такими, какими они были на самом деле: самыми светскими мусульманами в мире, которые могли послужить образцом для противопоставления настоящим исламским экстремистам, моделью европейского ислама.

Сегодня смертельно раненые, собравшиеся вокруг гробов своих братьев, они, наверное, утратили часть этой светскости. Чья это вина? Не только преступников Младича и Караджича.

Несколько дней назад я был в Сребренице, но совсем не для того, чтобы поучаствовать в поминальных демонстрациях и обрядах. Я побывал на новом мусульманском кладбище и в селе Потокари, где разыгралась основная часть трагедии, прошел по городу и окрестностям. Я увидел длинную череду женщин, несчастных созданий, потерявших своих мужей, отцов, детей, братьев, любимых (убитых было около 8 тысяч, все мужчины) в самом страшном погроме, имевшем место в Европе после Гитлера и Сталина. Были здесь и сербские "черные женщины", присоединившиеся к мусульманским вдовам. Трудно сдержать чувства при виде таких сцен - я не смог. Сейчас, когда я уже вернулся в Рим, мне все еще не по себе.

Говорят, "число жертв почти в четыре раза больше, чем при разрушении башен-близнецов в Нью-Йорке", и это похоже на правду. И, несмотря на это, сообщения о Сребренице с самого начала располагались в конце страницы, среди других, не слишком важных, происшествий. Трагедия не вызвала возмущения во всем мире. Даже мы, бывшие граждане бывшей Югославии, поначалу задавались вопросом: а может ли это быть правдой?

Да, произошло невозможное. Ратко Младич и Радован Караджич, главные виновники - хотя не единственные, - убийства, названного Гаагским трибуналом "преступлением против человечности", все еще на свободе. Возможно, навсегда.

В недавнем номере черногорского еженедельника "Монитор" рассказывается, что местная полиция могла арестовать Караджича еще в 1996 году, но получила приказ не трогать его. Год спустя у нее в руках оказался Младич, когда этот гротескный персонаж отправился "загорать" на черногорское побережье в сопровождении 15 вооруженных до зубов телохранителей. Его тоже оставили в покое, потому что окружать и разоружать его было опасно и никто не захотел.

Недавно я был в Греции, в Салониках, на одном литературном мероприятии. Гид, показывавший нам город, подвел меня к роскошной вилле, служившей королевской резиденцией во время визитов суверена в город. "В этом доме тоже жил Радован Караджич", - сказал он чуть ли не с гордостью. Ах! Мы же в православной части Евросоюза. Возможно, Караджич сейчас в России. Еще говорят, что он может быть на святой горе Афон.

В Боснии мне довелось прочитать декларацию - одновременно циничную и позорную - одного из корифеев ультранационализма в политическом аппарате дуэта Милошевич - Шешель: в ней говорилось, что боснийские мусульмане свалили в окрестностях Сребреницы трупы со всей страны, не только представителей своего народа, но и других, чтобы добавить их к общему числу и показать всем. Мы уже слышали эту историю, когда произошла бойня - осуществленная с помощью гранат - невинных людей, хотевших найти немного хлеба на рынке в Маркале, в Сараево. "Они убивают друг друга, чтобы привлечь внимание мира", - в таком духе было написано ультранационалистическое воззвание боснийских сербов из Пале.

Мне никогда не приходило в голову обвинять в таких преступлениях сербский народ, который я люблю и считаю братским, точно так же, как я против того, чтобы идентифицировать всех хорватов с усташами Второй мировой войны и их обновленной версией времен Туджмана. Но никогда не мешает попросить прощения в общей и абстрактной форме: назвать преступников по именам, осудить и наказать их. Это единственный путь восстановления достоинства народа и очистки совести. Если этого не случится, Балканы могут вновь взорваться. Одному Богу известно, когда, где и как.

Учитывая все вышесказанное, удивительно, что выжившие и вынесшие невозможное требуют сейчас больше, чем могут получить. Если нынешней Боснии и Герцеговине удастся вырваться из тисков Дейтонского соглашения, если Босния и Герцеговина превратится в настоящее государство, единую сущность, образованную всеми входящими в нее гражданами, без внутренних разделений вследствие абсурдной войны, не нужно будет обращаться с такими просьбами, - это станет естественным следствием сложившейся ситуации.

Однако мы не знаем, сколько времени нам придется ждать, чтобы это стало реальностью.

Предраг Матвеевич - хорватский писатель, профессор славянских исследований в Университете Рима