Несмотря на свою неоднозначность, турецкий премьер-министр выигрывает вчерашние выборы

Пять лет назад, в ночь первого большого триумфа своей Партии справедливости и развития (ПСР) на выборах, Реджеп Тайип Эрдоган воскликнул: "Европейский союз является главным приоритетом для Турции". Будучи бесспорным лидером этой мутирующей политической силы, вышедшей из исламистского движения, он не мог быть кандидатом, допущенным к выборам, по причине четырехмесячного тюремного заключения за "подстрекательство к религиозной ненависти". Спустя несколько месяцев он был избран и стал премьер-министром вместо Абдуллы Гюля, его правой руки, его "брата", занявшего кресло в переходный период.

В этом году в ходе кампании он почти не упоминал Европу, даже ради того, чтобы приписать себе заслугу прорыва в переговорах о вступлении в октябре 2005 года. "Он понимает, что эта сфера не принесет ему дивидендов на выборах", - подчеркивает Ченгиз Актар, специалист по европейским вопросам. Реформы практически прекратились два года назад, евроскептицизм турков растет в той же мере, что и "турко-скептицизм" европейцев.

После выборов он сказал лишь несколько слов о Европе для международной прессы. "Он прекрасно понял, что перспектива европейской интеграции и реформы, которые она влечет за собой, являются лучшей гарантией перед лицом непримиримых сторонников светского лагеря и перед армией", - считает Мехмет Метинер, бывший одним из его ближайших советников в мэрии Стамбула.

Двойное рвение

Сын бедняков, выросший в стамбульском предместье Касимпаша, исламистский активист с подросткового возраста, 53-летний Реджеп Эрдоган прежде всего прагматик. "Это эквилибрист, умеющий говорить о демократии в курдских районах, о религии в мечетях, о кемализме в Анкаре, о Европе в Брюсселе и о безопасности в Вашингтоне", - ухмыляется бывший турецкий дипломат.

Десять лет назад тот, кого друзья детства называли "имам Бекенбауэр" за его двойное рвение - религиозное и футбольное - обозвал Евросоюз "христианским клубом", призвав мусульман к великому объединению. Радикальный исламист в бытность мэром Великого Стамбула, он охотно повторял, что "демократия - средство, а не цель". Он уже тогда торопился, и его слишком явные амбиции раздражали старую гвардию, сплотившуюся вокруг его учителя Некметтина Эрбакана, легендарного лидера турецкого политического исламизма и неутомимого обличителя "заговоров Запада и евреев".

В декабре 1995 года его партия "Рефах" ("партия благоденствия") стала главной политической силой страны, получив 21% голосов, и Эрбакан стал премьер-министром коалиционного правительства. Но он был вынужден уйти в отставку в феврале 1997 года под давлением армии - хранительницы наследия Мустафы Кемаля и светскости. Некоторое время спустя партия была запрещена.

"Эрдоган понял, что невозможно бросать прямой вызов государству и необходимо создать новую силу, сочетающую традиционные ценности и открытость миру", - утверждает Русен Чакир, специалист по турецкому политическому исламу.

Перебежчики

В 2001 году начинается большая авантюра Партии справедливости и развития - странного мутанта, называющего себя "мусульманско-демократической партией" по аналогии с "христианско-демократическими" партиями Запада. Либералы-перебежчики из правоцентристов входят в новую партию, но ее руководство практически полностью состоит из бывших исламистов, таких, как сам Эрдоган. Его жена Эмин носит платок, как и их две дочери, которые учатся в Соединенных Штатах. Потому что в турецких университетах они были бы вынуждены их снимать.

Позиционируя себя в качестве руководителя, открытого экономическим реалиям, лидер ПСР зачастую без колебаний выдвигает требования, имеющие символическое значение для его исламистской базы. Если даже приходится отступать в случае сильного сопротивления, как это было с проектом закона, вновь объявляющего супружескую измену преступлением.

Он не осмелился бросить вызов светскому лагерю и армии в вопросе о праве на ношение платка. "Это лидер, которые решает все, но умеет при этом быть гибким, - объясняет Русен Чакир, подчеркивая: ПСР - партия с еще не четкой самоидентификацией: одновременно глобалистская и чуткая к международным настроениям, консервативная, но модернистская, называющая себя правой, но занимающая пустующую нишу, освобожденную левыми".

Железная рука

Трибун, речи которого звучат подчас издевательски, Эрдоган имеет все основания гордиться своей огромной популярностью. Он держит свою партию железной рукой. "Более ста депутатов старого парламента, часто из числа исламистов, были исключены из списков, чтобы уступить место новым членам. Но на самом деле он сводил счеты с теми, кому в марте 2003 года удалось противостоять вторжению Турции в Ирак, тогда как он хотел вмешаться в конфликт на стороне американцев", - рассказывает источник, которому известны секреты ПСР. Некоторых раздражают его аристократические выходки, в частности вычурно роскошные свадьбы его сына и одной из его дочерей.

Эрдоган не любит критику. Много раз турецкие журналисты, обсуждавшие скандалы или медленные темпы реформ, публично объявлялись "предателями, продавшимися ЕС". Он не гнушается тем, чтобы лично подавать в суд на десятки дерзких карикатуристов, вроде сотрудника кемалистской газеты Cumhuriyet, нарисовавшего его в виде кошки, запутавшейся в клубке. Это был настолько невинный рисунок, что даже один из судей подчеркнул, что "премьер-министру, побывавшему в тюрьме за свои идеи, следовало бы научиться большей терпимости".