Российским богачам хочется дизайнерского шика. Спасут ли они британскую моду?

Первое, что замечает гость Москвы - грязь. Она повсюду - на боках машин, на брусчатке, она тонким слоем покрывает окна домов. Это не черная копоть Лондона и Парижа, не носящийся в воздухе мусор Нью-Йорка, это коричневая мелкая пыль.

Никто в универмаге ЦУМ, недавно модернизированном в европейском стиле, не может объяснить, откуда она берется. Ни Дэвид Уорд, архитектор из Нью-Йорка; ни Витторио Радиче, итальянский консультант по розничным продажам, призванный внести в работу магазина западное оживление; ни даже Алла Вербер, директор отдела моды, живущая в Москве с 1989 года. Но хотя Вербер не может объяснить ее происхождение, она знает, каково значение этой грязи. На полы ЦУМа нельзя стелить ковровое покрытие, популярное в западных универмагах.

Грязь также означает, что, когда Вербер проводит инвентаризацию, ее главная забота - туфли. Она каждый сезон закупает для ЦУМа примерно 19 тыс. пар туфель, и не потому, что это странный национальный фетиш.

"Туфли в нашей стране - предмет номер один. Мы быстро изнашиваем их из-за снега и пыли. Дело не в моде, они действительно пачкаются", - объясняет она.

Впрочем, когда речь идет о моде, зажиточные москвичи далеко не простофили. В один из недавних солнечных дней молодежь выходила из метро в туфлях Prada на шпильке и джинсах Seven, направлялась в кафе Vogue в черных платьях Yves Saint Laurent и с сумочками Hermès, хотя средняя зарплата в России меньше 100 фунтов в месяц. На все это с заднего сиденья своего BMW с водителем смотрела Вербер, задача которой познакомить Россию с роскошью и модой.

Вербер также является вице-президентом "Меркурия", российской организации, которая с 1996 года открывает в Москве модные бутики. Благодаря ее упорной работе московские богачи теперь имеют возможность расстаться со своими деньгами в магазинах Gucci, Roberto Cavalli, Tod's, Frette, Dolce & Gabbana и Armani.

Российская экономика продолжает расти, а вместе с ней растут модные запросы людей и амбиции "Меркурия". В 2002 году "Меркурий" купил ЦУМ. На площади 377 тыс. квадратных футов идет модернизация. На первом этаже исчезли люминесцентные лампы и офисные ковры, появились полированные каменные полы, а в углах поселились Bottega Veneta и Estée Lauder.

Есть еще пять этажей, и все их Вербер должна заполнить. В ЦУМе можно сделать то, что невозможно в фирменных бутиках, и ее задача обеспечить, чтобы у московской модницы был такой же богатый выбор, как в Лондоне.

"Трудно найти что-то такое, чего уже не нашла Алла, - говорит Анна Харви, отвечающая за издание зарубежных версий таких журналов, как Glamour и Vogue. - Пожалуй, сейчас она самый серьезный покупатель в мире".

Для Вербер, семья которой уехала из России в 1979 году, когда евреям давали выездные визы, универмаг - это не просто продажи, это еще и попытка дать людям того, чего они были лишены много лет. "Раньше, придя в ЦУМ, вы покупали то, что есть, - говорит она. - Красные туфли, значит, красные туфли. Сегодня чувствуешь возбуждение, когда в одном месте видишь такой большой выбор".

Отчасти возбуждение связано с британскими фирмами: она уже привела в ЦУМ Matthew Williamson, Alexander McQueen и Luella.

По словам Джонатана Эйкройда, генерального директора Alexander McQueen, преимущества сильного имиджа России выходят за границы страны. У McQueen сегодня так много русских покупателей в Италии, что компания принимает на работу в свой магазин в Милане людей, свободно владеющих русским языком.

Пол Элджер, директор некоммерческой торговой ассоциации U.K. Fashion Exports, говорит, что единственным сюрпризом, связанным с Россией, является нежелание некоторых фирм идти туда. "Paul Smith и Vivienne Westwood не были там пионерами, как на Дальнем Востоке", - говорит он. Но Вербер считает присутствие британцев важным. "Итальянский стиль начинает надоедать, - говорит она. - Британцы показывают что-то новенькое".

Приелась, может быть, итальянская мода, но не итальянский стиль управления. В Москве находится Радиче - человек, помогающий ЦУМу сохранить индивидуальность. "В мире мало проектов, обладающих духом и мощью ЦУМа, - говорит Радиче, прославившийся тем, что вдохнул жизнь в Selfridges. - Это уникальная возможность. ЦУМ будет олицетворением московского образа жизни".

Теперь это не казачьи шинели и меховые шапки, если их производитель не Marc Jacobs. Радиче и Вербер впадают в лирику, говоря о сплаве российской традиции с современной модой, но бизнесмены в "Меркурии" гораздо прозаичнее. "Рубашка с вышивкой? Ее купят только туристы. Так много нам не надо", - говорит генеральный менеджер Меркурия Александр Рибок.

Так что пока Радиче и Вербер пытаются приспособить европейские стандарты к российским запросам. "Покупатель здесь гораздо смелее среднего европейца", - говорит Радиче. В приблизительном переводе это означает, что они готовы носить Comme des Garçons с Cavalli, а европейских модников такое сочетание повергло бы в шок.

"Минимализм нам не подходит, - объясняет Вербер. - Когда люди приходят в бутик и не видят товаров, они становятся подозрительными. Они думают, что от них что-то прячут".

В центре Москвы, недалеко от ЦУМа, идет реконструкция, может быть, этим и объясняется пыль. "Здесь красота в том, что нужно сделать все, - говорит Радиче, чей последний проект в Западной Европе с мебельными магазинами Marks & Spencer потерпел неудачу. - Так приятно, когда на плечи не давит груз. В старой экономике, если совершаешь ошибку, все жалуются. Здесь царит дух предпринимательства. Все пробуют что-то новое".