"Чернобыль - это доставшийся тяжелой ценой опыт, который сделал Россию самым сознательным в плане безопасности носителем ядерных технологий в мире", - таков, по словам журналиста The New York Times Эндрю Крамера, "маркетинговый посыл России в ядерной сфере. Каким бы циничным он ни казался". И авария на АЭС "Фукусима-1" лишь "подкрепляет этот посыл".

Для предотвращения так называемого "китайского синдрома" - проплавления конструкций энергоблока с последующим попаданием ядерного топлива в почву - физик Леонид Большов предложил установить под аварийным реактором Чернобыльской АЭС железобетонную конструкцию с водяным охлаждением, которая должна была преградить путь расплавленному топливу. Усилиями шахтеров уловитель был создан, но не пригодился, зато именно он теперь является "конструктивной особенностью новейших реакторов, которые российская государственная... компания "Росатом" продает по всему миру". Большов занимает пост директора Института проблем безопасного развития атомной энергетики.

Каким бы "раздражающе меркантильным" ни был этот "маркетинговый ход", в последние годы российский атомный сектор "хорошо зарабатывает" на экспорте ядерных материалов. Россия располагает примерно 40% мировых мощностей по обогащению урана, что значительно превосходит ее собственные потребности и определяет ориентацию на экспорт. В настоящее время наследница Советского Союза выручает от продажи топлива около 3 млрд долларов в год, покрывая 17% рынка (к 2025 году "Росатом" планирует довести этот показатель до 25%).

Кроме того, Россия сегодня строит больше АЭС, чем любая другая страна мира и к 2030 году намерена утроить объем продаж до 50 млрд долларов в год. Покупатели - в основном развивающиеся страны, такие как Китай и Индия. Один российский реактор обходится им в 2-5 млрд долларов. При этом часть контрактов Россия выигрывает не благодаря повышенной безопасности своих технических решений, а через предложение более низкой, чем у конкурентов цены. Несмотря на наличие уловителя, российские реакторы не застрахованы от выброса радиоактивных веществ в случае поломки охладительной системы, утверждает издание.

По словам Игоря Кудрика, который отвечает за российское направление в норвежской экологической организации Bellona Foundation, конструкция российских реакторов со времен Чернобыля действительно сильно улучшилась, однако "в условиях политически централизованной российской системы за [ядерной] промышленностью нет независимого надзора", из-за чего ее "развитие определяется одним только мотивом получения прибыли". "Они продвигают эту технологию лишь потому, что она связана с гигантским ядерным сектором военного назначения, оставшимся с советских времен", - сказал эксперт.

Авария на АЭС "Фукусима-1" создает "реальную" угрозу рынку ядерных технологий, которая касается и России, добавляет The New York Times. По оценкам американской консалтинговой компании The McIlvaine Company, можно ожидать замораживания до двух третей находящихся в работе проектов по строительству реакторов, а в ближайшие пять лет из ядерного сектора на альтернативные энергоносители может быть перенаправлено до 200 млрд долларов инвестиций.