Сорок лет назад Америка и Советы стояли друг против друга на КПП ?Чарли?. Отказ от эскалации конфликта спас свободную часть города от угрозы социализма

Берлин, воскресный вечер 22 октября 1961 года, КПП ?Чарли?: Алан Лайтер, глава американской миссии в Берлине, собирался поехать в оперный театр в Восточном Берлине. В тот же вечер, чуть раньше, Вальтер Ульбрихт в ярости возвратился из Москвы с 22-ого съезда КПСС. На съезде Никита Хрущев снова отказался требовать заключения германского мирного договора до 31 декабря 1961 года. Вместо этого он говорил о ?мирном сосуществовании?. Ульбрихт на съезде открыто возражал Хрущеву. Он настаивал, что мирный договор ? это дело ?первостепенной важности?. Хрущев его не слушал. Возведение стены спасло режим Ульбрихта, но не дало генеральному секретарю СЕПГ всего того, о чем он мечтал: нейтрализовать Западный Берлин и покончить со свободой его жителей. Ульбрихт проинформировал Хрущева, что военные кадры СЕПГ готовы торжественным маршем войти в Западный Берлин, конечно, при наличии поддержки со стороны Москвы, но Хрущев отверг этот план.

Ульбрихт и СЕПГ хотели уничтожить доверие берлинцев. В СЕПГ было известно, что лучший путь для этого ? унижение американцев. Восточногерманская полиция остановила Лайтера и потребовала предъявить удостоверение личности. Глава миссии возразил, мол, он принадлежит к оккупационным властям. И отказался предъявлять удостоверение.

Генерал Лусиус Д. Клей, который с 13 августа стал личным уполномоченным президента Кеннеди в Берлине, отправился на американский командный пункт. Он направил на КПП взвод американских солдат. Так как советский политический советник еще не возвратился из Москвы, туда же поспешил его представитель. Не зная, что предпринимать в этой ситуации, он заявил одному из американских советников, что Лайтер должен следовать указаниям народной полиции ГДР.

Клей приказал американским солдатам сопроводить автомобиль Лайтера через КПП. Они встали справа и слева от машины и следовали рядом с ней. Полицейские отступили, и автомобиль проехал. Советский уполномоченный объяснил потом своему американскому коллеге, что все произошло ?по недоразумению?.

В Вашингтоне советники президента критиковали действия Клея. Кеннеди заметил, мол, Лайтера послали в Берлин не для того, чтобы он ходил по операм. Клей телеграфировал в Вашингтон, что он собирается жестко отреагировать на акцию восточных немцев, чтобы показать жителям Берлина, кто хозяин в городе. Ульбрихт и СЕПГ тоже намеривались продемонстрировать, кто в Берлине хозяин. На следующий день появилось распоряжение, что все иностранцы в гражданском должны предъявлять удостоверения личности народной полиции.

Клей поставил на неожиданность. Чтобы спасти Западный Берлин, он был вынужден придать этому событию такое значение, чтобы Хрущев и маршал Иван Конев, командующий советскими войсками, приказали Ульбрихту прекратить свои провокации. С этой целью Клей увеличил силы и направил к КПП десять танков. А группа американских солдат по-прежнему сопровождала въезжающие и выезжающие американские автомобили.

Появление американских танков вызвало у Конева тревогу. Он боялся, что танки пойдут на север и отрежут все важнейшие восточногерманские министерства и советское посольство от остальной части Восточного Берлина. Советы в этом случае были бы вынуждены или блокировать танки, или послать вперед Ульбрихта. Но ему они не доверяли. Конев отдал приказ о выдвижении десяти советских танков в район КПП. Советы замазали грязью опознавательные знаки на своих танках, чтобы выдать их за машины Народной армии. Но американцы, организовавшие радиоперехват, знали, что танки - русские.

Клей хотел вынудить Советы выдать себя. На следующий день он повторил испытание. Когда восточногерманские полицейские блокировали американский автомобиль, американские танки по его приказу подошли к КПП, непосредственно к границе секторов. Как Клей и ожидал, советские танки также моментально оказались у КПП. Целый вечер танки стояли, упершись стволами друг в друга. Клей вздохнул с облегчением, когда узнал, что Конев выдвинул вперед русские танки. Это перечеркивало все надежды Ульбрихта спровоцировать кризис. Если судить по сообщениям прессы, то создавалось впечатление непосредственной угрозы конфликта. Советники Кеннеди пытались надавить на президента с тем, чтобы Клей отдал приказ увести танки.

Кеннеди позвонил Клею на командный пункт. Когда Клей произнес в телефонную трубку: ?Хелло, мистер президент?, - все вокруг замолчали. Кеннеди попросил Клея высказать свою точку зрения на события. Клей доложил, что Советы ответили на американский танковый марш-бросок адекватно, подав тем самым знак, что Москва не стремится к эскалации напряженности.

Клей также добавил, что использование танков Советами ? это сигнал того, что они не будут подвергать себя опасности из-за Берлина. Кеннеди ответил Клею, что не надо тратить нервы в Берлине. Клей возразил, мол, не следует беспокоиться о нервах в Берлине, но он не уверен, не нервничал ли кое-кто в Вашингтоне. Кеннеди ответил: ?Некоторые ? да. Но не я?.

Реакция Кеннеди стала свидетельством тому, что он принимает и одобряет Клея. Он не дал приказа отступать. Вместо этого на следующее утро Советы отвели свои танки. Лишь после этого Клей дал команду отойти и американским танкистам. Советские и американские танки расходились как в страшном балете, и через полчаса площадь была пуста.

Клей констатировал, что использованием американских танков он добился того, чего и хотел. Конфронтация оказалась полезной. Советы были вынуждены взять ответственность на себя. Не поддержав кризисное развитие, они унизили Ульбрихта и СЕПГ. Противостояние на КПП "Чарли" оказалось поворотным пунктом в истории двух Германий. Американцы одержали моральную победу. Образ суверенной ГДР оказался не более, чем химерой. Советские танки должны были спасать Ульбрихта. Всего в нескольких кварталах от его резиденции.

Хрущеву и Коневу война была не нужна. Они были согласны с Клеем, что нельзя допустить эскалации конфликта. Хрущев вызывал Ульбрихта с отчетом в Москву и после этого держал его под строжайшим контролем. Противостояние на КПП ?Чарли? положило конец надеждам Ульбрихта на нейтрализацию Западного Берлина и подчинение его СЕПГ. Ульбрихт смог изолировать за стеной только жителей Восточного Берлина и Восточной Германии. Западный Берлин оказался ему не по зубам.

Автор статьи был в те времена сотрудником миссии США в Берлине и помощником генерала Клея по специальным вопросам. По окончании дипломатической карьеры и по настоящее время он работает профессором Джорджтаунского университета в Вашингтоне.