Тьерри де Монбриаль, основатель и директор Французского института международных отношений, утверждает, что и в будущем войны будут оставаться способом решения конфликтов. С ученым побеседовал корреспондент Le Monde.

- После падения в ноябре 1989 года Берлинской стены многие верили, что новый международный порядок будет избавлен от войн, по крайней мере в Европе. Трагедия на Балканах вскоре показала, что это не так. Неужели война всегда будет способом решения конфликтов?

- Несомненно, да. В начале 1990-х возникла утопическая теория, как это, впрочем, всегда бывает после завершения "силового" трагического периода. Очень скоро историческая реальность вновь заявила о себе.

ХХ век был веком империй, последней из них рухнула российская империя: не следует думать, что это было лишь крушение СССР. Это разбередило едва зарубцевавшиеся раны предыдущих крушений: Османской и Австро-Венгерской империй после Первой мировой войны и европейских - после Второй. Тяжелые последствия этих событий сказываются на протяжении десятилетий. Империи оставляют после себя осколки государств, несостоявшиеся государства, не способные контролировать свою территорию и свое население. Эти государства - а их было много - являются факторами войн. Мы должны быть готовыми к тому, что практически весь XXI век пройдет под знаком потрясений, вызванных катаклизмами ХХ века.

- Каковы главные источники потенциальных конфликтов?

- Они связаны с комбинацией двух факторов. Прежде всего, это увеличение количества неконтролируемых или плохо контролируемых территорий. Затем, распространение передовых технологий, что потенциально позволяет всем группам - не только государствам, но и преступным группировкам - получать доступ к оружию массового поражения, прежде являвшемуся монополией крупных государств.

- Войн становится все больше?

- Активность СМИ может создать впечатление, что количество вооруженных конфликтов увеличивается. Это не так. Брюссельская международная кризисная группа показала, что войн стало меньше. При каком уровне насилия можно говорить о войне? Количество жертв в ходе одной войны имеет тенденцию к сокращению. Точнее говоря, сегодня в войнах существует вопиющая асимметрия: в обоих конфликтах с Ираком число жертв со стороны стран Запада несопоставимо с десятками тысяч погибших иракцев. Наконец, следует напомнить, что самыми кровопролитными войнами за последнее десятилетие были гражданские войны в Африке.

- Что можно сказать по поводу угрозы классических войн между государствами?

- Этот риск не исчез. Сегодня такие опасности существуют, и в предстоящие 20 лет все возможно - в частности, многочисленные войны в классическом понимании этого слова между Китаем и Тайванем, двумя Кореями, Индией и Пакистаном. Традиционная схема решения территориального конфликта с помощью межгосударственной войны всегда существует. Тем более, что многие современные государства являются продуктом деколонизации. Существует потенциал для конфликтов из-за границ (начертанных на карте исходя из искусственных критериев), из-за энергетических ресурсов, из-за воды. К этому следует добавить появление идеологии, о которой никто не думал четверть века назад - исламистского радикализма. Боюсь, что с ней мы будем сталкиваться еще достаточно долго.

- Следует ли опасаться ядерной войны?

- С окончанием холодной войны ослабла перспектива великого ядерного противостояния между странами Запада и Советским Союзом - апокалиптического обмена сотнями ракет. Исчезла ли эта угроза окончательно? Я бы поостерегся это утверждать. Но если говорить о ближайших 20 годах, о том, что я называю обозримым будущим (на 50-летний срок прогнозы делать трудно), то угроза великой атомной ночи, нависавшая над нами в эпоху холодной войны, действительно исчезла.

- Способны ли мы остановить распространение ядерного оружия, прежде всего на Ближнем Востоке?

- Распространение ядерного оружия можно лишь затормозить, но не остановить. Технологии расходятся по свету и становятся все более доступными, в частности потому, что они имеют двойное назначение (гражданское и военное). Можно ли видеть тут только фактор дестабилизации? Это большой вопрос. Не исключено, что в отношениях между Индией и Пакистаном, ставших ядерными державами, это скорее стабилизировало ситуацию, чем дестабилизировало ее. Самая серьезная проблема - это гипотетическое попадание атомного оружия или другого оружия массового поражения в руки негосударственной группировки.

А в принципе необходимо вести переговоры с теми правительствами, которые есть. Я имею в виду Иран. В советскую эпоху США в конце концов признали, что им придется договариваться с московским режимом, хотя многие считали его абсолютным злом.

- Не ограничивает ли глобализация торгового обмена риск войн между государствами, все сильнее зависящими друг от друга?

- Вовсе нет. Одна из величайших ошибок либеральной идеологии - вера в то, что простой рост торгового обмена является генератором мира. Первая волна глобализации имела место перед Первой мировой войной (1914-1918 годы), более того: экономический обмен между Францией и Германией достиг своего исторического пика в 1914 году. Чтобы выстроить здание мира, нужна открытая экономика плюс структуры безопасности. Они дополняют друг друга, так как возможен мир между странами, которые не ведут друг с другом торгового обмена, точно так же, как возможна война между странами, которые его ведут. Одной либерализации экономики недостаточно.