Россия не хочет "политизировать" торговлю энергоносителями. Она только хочет использовать их для запугивания соседей

Российская международная политика, кажется, с каждой неделей становится все агрессивнее, с тех пор как Владимир Путин стал председателем группы "большой восьмерки", состоящей из семи наиболее развитых индустриальных демократических стран и его собственной авторитарной державы, существующей за счет экспорта ресурсов. На прошлой неделе глава контролируемого государством экспортера газа, компании "Газпром", обеспечивающей четвертую часть европейских поставок, грубо пригрозил правительствам Европы, что будет поставлять свою продукцию на другие рынки, если они не окажут содействие их "международным амбициям".

Глава "Газпрома" Алексей Миллер таким образом отреагировал на британское недовольство в связи с планами приобретения его компанией крупнейшего британского газового предприятия. С цинизмом, напоминающим бывших советских бюрократов, Миллер осудил так называемые попытки Запада "политизировать вопрос о газовых поставках". И это при том, что президент Путин открыто использует "Газпром" и свой практически монопольный контроль над энергоносителями и трубопроводами для восстановления доминирующей позиции Москвы по отношению к соседям, таким как Белоруссия и Армения.

В отсутствие советской военной мощи или крупной экономики, Путин теперь называет Россию "энергетической супердержавой". Что это может означать, он дал понять в январе, когда лично приказал отключить поставки газа на Украину, имевшую неосторожность отвергнуть его кандидата на президентских выборах, - несмотря на то, что это повлекло за собой недопоставки газа в Вену, Рим и Берлин. В контексте консолидации власти Путиным в России и высказанного им сожаления по поводу краха советской империи для беспокойства в связи с завоевательной стратегией "Газпрома" есть все основания.

Что касается политизации экономических рынков, Европе достаточно обратить внимание на опыт Грузии и Молдавии, двух бывших советских республик, которые, подобно Украине, попытались создать консолидированную демократию и утвердить независимость от Москвы. В конце прошлого месяца Россия внезапно ввела запрет на импорт их вин - несмотря на то, что они составляют 40% российского рынка и для этих стран представляют большую часть экспорта. Приведенные официальные обоснования, связанные с угрозой для здоровья, нельзя воспринимать всерьез. Истинной причиной является гнев Кремля, вызванный доводами со стороны Молдавии и Грузии о том, что Россию не следует принимать во Всемирную торговую организацию до тех пор, пока она не прекратит поддерживать сепаратистские режимы на их территориях и не выведет оттуда свои войска, как обязана была сделать еще несколько лет назад.

Путин не ослабил своих попыток подавить Грузию, Молдавию и Украину и укрепить контроль над Белоруссией, готовясь встречать этим летом президента Буша и других лидеров стран "большой восьмерки" на саммите в Санкт-Петербурге. Напротив, он, очевидно, надеется, что саммит будет способствовать возвращению России на сцену в качестве мировой державы, обладающей правом на собственную сферу влияния. Президент Буш отверг предложения воспротивиться этому путем бойкота саммита или вывода России из состава "восьмерки".

Однако его администрация на прошлой неделе предприняла мало кем замеченный, но важный шаг для обуздания разросшихся амбиций Путина. На встрече представителей G8 в Москве американские и европейские дипломаты настояли, чтобы Белоруссия, Грузия Молдавия были включены в программу обсуждения на предварительных заседаниях перед саммитом.

Благодаря этому Путину будет труднее избежать обсуждений его агрессивного поведения непосредственно на саммите. Если удастся превратить санкт-петербургскую встречу в форум, где западные лидеры смогли бы ясно дать понять, что считают неприемлемым поведение России, использующей экономический шантаж и военную силу для контроля над соседними государствами и поддерживающей белорусскую диктатуру, этот саммит, вероятно, в конце концов, будет иметь смысл.